Орхан Насибов - Афган

Она то заходила в дом, то выходила наружу, давая по пути указания-" Накрыть столы. Послать за поварами. Принести с погреба все запасы..." Хозяин дома, ошалевший от происходящего, вырядился в парадную одежду, нацепил на грудь все свои ордена и теперь метался по двору приветствуя гостей. Сам виновник торжества воровато озираясь, стоял у дверей сарая. Его немножко подташнивало и качало после вчерашнего, но со стороны можно было подумать, что парень просто волнуется. Все ждали момента когда Афган выведет к отцу свою добычу, получать родительское благословенье. Ожидание томило, народ требовал зрелища и наконец когда нетерпенье взяло верх команда была дана. Афган шагнул навстречу судьбе. Мгновенно воцарилась тишина. Толпа замерла, остановив дыхание- "Ну давай!?"

"А-а-а !!!"- нечеловеческий крик застудил кровь в сотен жилах.

"Не моя это, отец! Не моя! "- выбежал Афган на середину двора. "Не моя это девушка! Сволочи! Подонки! Алкоголики проклятые!" Вид у него был ужасный. Растрепан, глаза навыкат, пена у рта. Сидя в пыли он бился на глазах у всех в истерике-" Не хочу я её, не хочу, не хочу. Я другую люблю. Фею! Где ,где она, моя фея? Где? Пусть лучше меня убьют. Пусть пристрелят как собаку последнюю. Без нее мне не жить.."

Собравшиеся опешив, в недоумении смотрели на этот спектакль не зная как и поступить. Первым нарушил молчание старый Рамиз-ага, и не такое видел на своем веку." Пойдем-ка сынок в дом, разговор есть "- потянул он парня за рукав. Афик смолк, сник, сжался и поплелся за отцом. Зеваки стали расходиться, перетирая жерновами языков новую сплетню, все интересное наверняка уже позади. " Ты уже взрослый и думаю, поймешь меня правильно "- начал издалека Рзаев старший прикрыв за собой дверь в гостиной -" Эх, сынок,я сам был молодым и делал глупостей не меньше твоего". Сынок взглядом ковырял дырку в половых досках.

"Я всегда смотрел сквозь пальцы на твои проказы и шалости, но есть вещи через которые нельзя переступить. Нашу семью знает каждый в квартале. Знают тебя, знают меня, знали моего отца и отца моего отца. И никто не может сказать про нас ничего плохого. Мы всегда берегли нашу честь, честь наших сестер и матерей , честь семьи. Любой ценой, чего бы это не стоило." Афик брезгливо поморщился при этих словах, но рассказчик невозмутимо продолжал.

" Это старое ружье на стене имеет свою удивительную и печальную историю. Ты уже не однажды слышал ее и знаешь наизусть. Но я готов повторить еще раз. Еще при Николае твой прадед пристрелил из него обидчика своей сестры близкого друга, когда тот вернул похищенную им с улицы девушку. Это страшный позор для всей фамилии если сестру или дочь возвращают обратно и обидчику жестоко мстят. То же ожидает и тебя. А ты подумал о своих сестрах? Каким позором ты покрываешь их своим поступком? Да к ним же потом ни один парень ближе чем на версту не подойдет. Посмотри им в глаза и скажи себе, хочешь ли ты этого? А как я после этого буду смотреть людям в лицо? " Множество пар удивленных девичьих глаз наблюдали за немой сценой из-за большого окна в смежную комнату.

" Лучше застрелись сам "- неожиданно заключил отец -" все равно я тебя потеряю, так хоть позора избежим..."

" Отец-" тихо отозвался Афик-" я возьму её в жены. Раз нет иного пути. Ты прав. Вы не должны страдать из-за моей глупости. Такой грех на душу я не возьму никогда ." Голос помятый и неровный- "пойдем, спустимся выведем невесту к людям. Пусть мама накрывает на стол."

На дворе оставалось лишь несколько близких людей. Тетушка Самира уже выплакав все слезы сидела на веранде в окружении соседок и ждала чуда. После всех тщетных попыток женить сына, это был её последний выход. И кажется её молитвы были услышаны. Отец с сыном вместе выйдя из дома направились к сараю. Дверь по привычке скрипнула и обнажила его полуосвещенное чрево. Страшное известие словно ждавшее своего часа вырвалось наружу, мгновенно сковав пространство. Молодое девственное тело плавно покачивалось под сводом. Вытянутыми носочками оно едва дотягивалось до земли. Каждый спасается от бесчестья своим путем.

Афган невольно отвернулся. На глазах выступила забытая с детства влага. Еще миг, он развернулся и пошел в дом. Не судьба! Старина Рамиз стоял не шелохнувшись. Мог ли он поступить иначе? Он вспомнил себя юношей, вспомнил своего отца и отца своего отца. Нет, этот рок был гораздо сильнее его.

Многократным эхом отозвался внутри короткий хлопок выстрела. Этот звук остался с ним навсегда. На всю оставшуюся короткую и бесцельную жизнь.

4.04.98г. Москва