Орхан Насибов - Подарок

Сидим мы так вот вечером в покосившейся ромбической кухне с нагло выпирающими горбом половыми досками и пьем чай. Спиртное хозяину не позволяют и гостям не особо наливают, дабы не провоцировать. Женщины на Севере намного энергичнее и выносливей мужчин. Последние, чаще ведомые и отыгрываются либо на охоте, либо на рыбалке. После того как Рената с матерью ушли спать в школу, Анатолий хитро так подмигнул, скоренько собрался и со словами : "Никакой личной жизни не дают!" выскочил за дверь. "Неужели к любовнице пошел? Люди на ушах стоят, а этот по бабам. Ну и попал я в семейку..." - подумал я машинально - "...надо ждать сюрпризов". Но мои опасения не оправдались. Толик, а мы уже успели стать толиком и аршаном, вернулся достаточно скоро, неся за оттопыренной пазухой пиджака добытый трофей, что после долгого рабочего дня оказалось как нельзя кстати. Тут же нашлась нехитрая закуска. Свечей мы не зажигали. Белые ночи в это время года добавляли экзотики в развитие событий. Однако странности на этом закончились. Первую стопку, за которой я, было, потянулся, хозяин стремглав вылил в створку раздолбанной печки. Увидев мое недоумение объяснил : "Это Баянаю! Богу удачи, ты тоже первую стопку старайся всегда ему отдать, тогда будет тебе большая удача". Возражать я не стал. Толик оказался на редкость разговорчивым малым. Следя за искорками, играющими в глубине его глаз, было ясно, что несмотря на трагичность положения просто так он не сдастся. Веками кормившая людей река в качестве компенсации унесла все Толика хозяйство. Смыло кур, свинок, коровок, унесло даже плодородный слой с сельхозяйственных угодий. Недавно отстроенный теплый сарай или как его здесь называют хатон, тоже отважился пуститься в плавание, оставив в душе Толика лишь горькое сожаление. По поводу хатона - путешественника Толик горевал, конечно, очень сильно. Оно и понятно, сколько в него было вложено труда, и сколько с ним связывалось планов и надежд.

Ближе к утру, вконец уболтавшись и потеряв отсчет времени, мы разбрелись по койкам. Сказать что светало, было бы неверно, просто не темнело. Уснуть при дневном свете, проникающем не только сквозь окна, но и сквозь образовавшиеся в стенах и потолке трещины, после столь эмоционального общения было непросто. Сон не шел. Я лежал у окна, смотрел на занимающийся рассвет, и думал о чем-то вечном. Старался не ерзать и не тревожить Толика так как спали мы в одной комнате. Вдруг с другого угла комнаты послышался шорох. От хозяйской кровати отделилась фигура в трусах и молча пошла на меня, натянув перед собой железную цепь. "Толик! Ты чего!!" - я аж подскочил с кровати. "Это подарок" - продолжая медленно надвигаться, глухо отозвался Толик. "Зачем мне цепь от бачка?". "Да, ты приглядись" - не унимался он. Цепь в действительности оказалась семейной реликвией доставшейся от деда, гибким шомполом, какой применялся ранее в войсках для чистки ружей. "Держи, это тебе на память, и не думай, я от чистого сердца". Я смотрел на человека в трусах с застывшей радостно-детской улыбкой на лице и боялся обидеть его отказом. "Спасибо тебе Толик, за подарок. Можно он останется у тебя дома, и будет напоминать обо мне и моем визите?". "А у меня, у меня теперь и дома то нет" - неожиданно дрогнул у него голос. Я обнял его за плечи "Будет Толик, обязательно будет".