Алексей Гастев - Как надо работать (сборник)

Искренне Ваша

Компания Фордовских Моторов

(подпись)

Два имени: Маркс и Форд сейчас стоят, как две противоречащие друг другу исторические фигуры.

Один — гениальный провозвестник борьбы и победы пролетариата. Другой — талантливый защитник и утвердитель современного капиталистического строя. Их отношение к рабочему классу, конечно, диаметрально противоположно. Но не менее любопытно отметить другое, что их объединяет, что совершенно неожиданно сближает эти две гигантские фигуры, — это — их взгляд на производство, их аналитический подход к этому производству.

Одна из интересных мыслей Форда заключается в том, что современную революцию в производстве совершает, собственно говоря, не техник-специалист данного производства, а техник-конструктор и организатор. Форд даже с особым форсом в своей книжке «Сегодня и Завтра» подчеркивает, что он при разрешении трудных случаев обращался не к специалисту.

«Нам казалось, что мы должны найти способ изготовлять листовое стекло в виде широкой ленты без всякого применения ручного труда. Были опрошены лучшие „стекловары-спецы“ всего мира. Они объявили нам, что такие пробы ранее делались, но не привели ни к чему. Тогда мы предложили решить эту задачу людям, которые никогда не бывали на стекольном заводе. Они начали производить опыты в Хайленд-Парке. Им пришлось иметь дело со всеми трудностями, которые им предсказывались, и со многими другими, а в конце концов они все-таки добились благоприятного результата».

И вот эта мысль о том, что современное производство в его развитии, в его побеждающих тенденциях может быть часто понятнее не технику-специалисту, а аналитику, и сближает Маркса с Фордом.

На самом деле, вы посмотрите — Маркс не специалист-техник (по образованию он — доктор философии). Но именно то, что он был философом и аналитиком, сделало возможным гениальнейшее предсказание Маркса по отношению к производству и, как мы покажем ниже, вполне совпадающее с Фордом.

Маркс давно вскрыл не только тщетность надежд на специалистов как на реформаторов, но он не останавливался и перед тем, чтобы зло осмеять профессиональный гонор ремесленников, кичащихся «производственным стажем».

Он непередаваемо ярко показал, что производственные революции происходили не в результате внутреннего развития ремесла и специальности, а именно потому, что чуждая психологии данного ремесла мысль врывалась в его заповедное царство. Вот его несравненные строки:

«„Ne sutor ultra crepidam!“ („Сапожник, знай свои колодки!“). Эта вершина ремесленной мудрости превратилась в ужасную глупость с того момента, когда часовщик Уатт изобрел паровую машину, цирюльник Аркрайт — прядильную машину, ювелирный рабочий Фультон — пароход».

К этой классической цитате так и хочется присоединить еще один пример: мельничный рабочий Гауп, занимавшийся ремонтом ткацких станков для своей округи, изобрел швейную машину (названную впоследствии машиной Зингера) [88].

Исторические корни этой ремесленно-спецевской реакционности Маркс вскрыл таким сжатым куском слов:

«Характерно, что до XVIII века отдельные ремесла назывались mysteries (mystères), тайнами, в глубину которых мог проникнуть только эмпирически и профессионально посвященный.

В знаменитом „Livre des métiers“ Этьена Буало предписывается между прочим, чтобы подмастерье при приеме его в мастера давал присягу „братски любить своих братьев, оказывать им поддержку, — каждый в своем ремесле, — добровольно не выдавать тайн ремесла“».

Продолжим нашу параллель Маркс — Форд.

Для того, чтобы показать образец прекрасной организации мануфактурного производства, Маркс в «Капитале» свое внимание обратил на производство часов.

«Но прекрасный пример дают нам часы, которые уже Вильям Петти берет для иллюстрации мануфактурного разделения труда. Из индивидуального продукта нюрнбергского ремесленника часы превратились в общественный продукт целой массы частичных рабочих».

Форд, прежде чем заниматься автомобилями, буквально помешался на производстве часов, которое его подкупало организационной стройностью и стандартностью. И лишь случайность судьбы в том, что Форд не занялся часами, а занялся автомобилями.

«Когда я был еще молодым человеком, мои первые планы массового производства сосредоточивались вокруг часов. При правильных условиях производства можно было бы выпустить на рынок первоклассные часы, которые в розничной продаже стоили бы 50 центов (около 1 рубля)».

Из всех машин, которые занимали Форда своей методологией работы, наиболее любопытными являются машины по производству бумаги.

Именно, ориентируясь на ее методы, Форд разрешил проблему нового способа производства стекла.

«Стекло непрерывным потоком поступает из печи на медленно вращающийся железный барабан и проходит под вальцы, которые дают ему нужную толщину и превращают его в непрерывный лист».

Маркс в своем анализе производства очень любовался писчебумажной фабрикой и приводил ее как пример:

«Примером как непрерывности производства, так и проведения автоматического принципа может служить современная писчебумажная фабрика. На писчебумажном производстве можно было бы вообще изучить до деталей как различие между различными способами производства, построенными на базисе различных средств производства, так и связь общественно-производственных отношений с различными способами производства».

Мы все знаем, что отличительной чертой фордовского производства является непрерывный поток. Этим потоком пропитано все его производство.

Маркс еще 70 лет тому назад не только предсказал, что идеальное производство должно быть организовано по принципу непрерывного потока (см. предыдущую цитату), но и давал иллюстрирующие его примеры.

Может быть, думают, что Маркс не предчувствовал так называемый конвейер. Это неверно. Маркс не употреблял слово «конвейер», но давал другой термин, который в русском переводе звучит гораздо проще, чем конвейер, но обозначает одно и то же. Вот что говорит Форд:

«Надо подводить работу к человеку, а не человека к работе — таков принцип нашего производства, и конвейеры являются одним из многих средств для достижения этой цели».

А вот соответствующее место у Маркса:

«Комбинированная рабочая машина, представляющая теперь расчлененную систему разнородных отдельных рабочих машин и групп последних, тем совершеннее, чем непрерывнее весь выполняемый ею процесс, т. е. чем с меньшими перерывами сырой материал переходит от первой до последней фазы процесса, следовательно, чем в большей мере передвигается он от одной фазы производства к другой не рукою человека, а самим механизмом . Поэтому, если в мануфактуре изолирование отдельных процессов является принципом, вытекающим из самого разделения труда, то, напротив, в развитой фабрике господствует иной принцип: непрерывная связь отдельных процессов».