Алексей Гастев - Как надо работать (сборник)

Всматриваясь в работу университетских лабораторий и кабинетов, приходится констатировать, что там еще не наступила пора даже мануфактурного производства.

Этому нисколько не противоречит развитая культура научного эксперимента и научной систематики (то, что называется научными дисциплинами). Замкнутая в отдельных лабораторных кельях наука лишена того сильнейшего организационно-оперативного оружия, которое так двигает современную индустрию.

Немецкий исследователь Витфогель в своей ценнейшей работе «Наука в буржуазном обществе», противопоставляя экспериментально-исследовательскую работу при предприятиях университетскому академизму, характеризует последний так:

«…мелкое или карликовое предприятие, один доцент с одним или несколькими помощниками (ассистентами), полная изоляция, оторванность от сотоварищей по собственной специальности и еще большая оторванность от смежных специальностей».

Нам кажется, что нам удалось доказать как правомерность поставленной задачи, так и правомерность ее реализации именно в ЦИТе, где существует огромное предприятие по подготовке рабочей силы. Ввергая прежде всего в оперативное обращение строго технические данные, как менее оспоримые, мы льстим себя надеждой, что нам удастся шаг За шагом ввергнуть в эту новую работу весь комплекс лабораторий и, таким образом, создать условия как для достоверного эксперимента, так и для более точной оценки самих экспериментальных работ.

При этих условиях можно работать не только над расширением практической задачи подготовки и установки рабочей силы в предприятиях, но работать и над созданием нового типа научного учреждения, которое превращалось бы в такое сооружение, ценность которого, кроме его непосредственной задачи, приобрела бы еще и организационно-методологическое значение. А вместе с этим здесь бы зрела методология внедрения научно-исследовательских методов в организацию труда и производства в промышленных предприятиях, т. е. именно методология научно-организованного производства.

В современной литературе, посвященной методологии научно-аналитических и экспериментальных изысканий, больше представлена тенденция субъективного овладевания исследовательским процессом. В этом смысле эта методология, конечно, приспособлена именно для автора научного трактата, сочинения или для лабораторного экспериментатора. Это скорее наука о методе укладывания знаний и изысканий в определенную концепцию изложения исследователя-одиночки. Разросшаяся в XIX и еще более в XX веке экспериментальная техника воспринимается методологами как техническое пособие для субъекта-исследователя.

Но внесение научно-исследовательского метода в оперативные предприятия: в производство, в торговлю, в лечебное дело, в работу военно-боевых и военно-технических войск, в спортивное дело резко расширяет понятие и значение научно-исследовательской методологии. Сама наука здесь впервые становится «крупным производством», глубоко технизированным, высокоорганизованным, постепенно подчиняющимся всеобщим законам этого производства с его массовостью, специализацией, дифференциацией изыскательно-производственных процессов, стандартизацией, уплотнением, оперативной синхронностью процессов. Проблема организации изыскательных процессов встает во весь рост.

Карликовое хозяйство ученого-одиночки, фауста-профессора, конечно, полно воспоминаний и легенд о «свободе» научного творчества, его шокирует научное «предприятие», оно так ценит изысканное квалифицированное индивидуальное мастерство кафедральной науки, где шеф так интимно сживается со своими «подручными».

Но процесс этот бесповоротен, исторически непреложен, как непреложно все наше экономическое и техническое развитие. Особенно рационален этот процесс в крупных промышленных предприятиях, где из прозаической и даже «коммерческой» функции («службы») контроля вырастают исследовательские учреждения, органически сопровождающие производственные процессы.

Здесь научная методология неизбежно переходит в методологию организационную. Огромный расцвет этой оперативно идущей исследовательской работы, достигший в Америке ошеломляющих результатов, растет с неудержимой силой во всех странах Европы и начинает заполнять и наши предприятия, совершенно меняя лицо «научного работника»: из кастовой категории «по ведомству просвещения» он переходит в разряд функционера по контролю и анализу производства. Огромный демократизм этого организационного движения в исследовательской области делает постепенно лишними «ремесленные управы» от науки, выдающие дипломы на звание научных мастеров и подмастерьев; а в то же время каждая оперативная «практическая» среда исследователя может явиться базой и для самых отвлеченных научных поисков. Такому исследователю не надо «закрываться» от мира для исследовательских работ: сама оперативность обогащает его бесплатно и массовостью и глубокой специализацией эксперимента [36] Все это, конечно, не исключает ни возможности, ни необходимости отрыва исследователя от конкретной оперативно-исследовательской работы в сторону уточнения и Углубления лабораторного эксперимента, но оперативная работа, повторяем, бесплатно проводит для исследователя всю предварительную препарацию эксперимента. .

Насколько фатален этот процесс, можно видеть из того, что в самых низах производства, на непосредственной машинной работе идут рядом в органической зависимости функции как характера непосредственно практического (функции установочные и обработочные), так и функции характера исследовательского (контроль и расчет). Сам станок, наряду со своим практически-техническим совершенствованием, все больше и больше превращается в экспериментально-изыскательную лабораторию с целым рядом технических приспособлений для расчета и показателей для контроля.

Это, повторяем, не «внесение» науки в практику, это нечто большее: здесь по своеобразной диалектике количество переходит в качество — производство, построенное на «началах науки», оставаясь оперативно-практическим, в то же время работает как непрерывно действующая экспериментально-изыскательная лаборатория.

Все эти тенденции ЦИТ и воплощает в исследование поведения живого фактора производства — работника. Трудовая клиника ЦИТа в то же время является и производственной клиникой. Именно поведение человека здесь изучается на основе производства. Но этого мало. Не только на основе производства, но на основе определенной производственной формы.