Елена Нестерина - Мафия пишет оперу

Антон Мыльченко, постоянно понукаемый девочками, и особенно Дашей Спиридоновой и Эльвирой Накоковой, которые во что бы то ни стало хотели выступить в главных ролях, растерялся окончательно. Теперь он вздрагивал от каждого громкого слова и думал лишь о том, что капризная муза отвернулась от него - ведь шанса отличиться в драматургии она ему никакого не давала. Вновь начались насмешки, тычки в спину, а презрительная кличка "Гуманоид несчастный" раздавалась непрестанно. Сник поэт, загрустил писатель...

Однажды, в порыве отчаяния, когда Антон решил, что сам уже никогда не сможет придумать НИЧЕГО, он предложил взять за основу и разыграть в лицах дворовую песенку, которую и попытался исполнить перед обступившими его одноклассниками:

В старом сыром чемодане

Блошки танцуют фокстрот.

Маленький толстенький

Серенький клопик

Блошку за ручку ведет.

- Ну и что там дальше? - наслушавшись его неумелого пения, спросили девочки. - Где оперетта-то?

- Оперетта дальше. Песня-то про любовь и страсть... И танцевать можно, и петь. В оперетте, кажется, всегда так... - неуверенно пробормотал Антоша. - Там дальше вот что...

- Любишь меня, аль не любишь?

Сердце клопа не трави!

- Нет, не люблю я,

Нет, не люблю я...

Раздался дружный смех.

- Глупость какая! - фыркнула Эльвира Накокова, которая не собиралась играть какую-то там блошку. Сама Эльвира собиралась стать в будущем или артисткой, или моделью - вслед за своей старшей сестрой, которую, правда, после восьмого класса пристроили обучаться профессии мотальщицы.

- Хуже ничего не мог предложить? - добавила Даша, которой тоже роль блошки не казалась привлекательной.

- А дальше-то что? - поинтересовался Костик Шибай.

- Дальше отвергнутая любовь, убийство... - проговорил Антоша, но одноклассники уже отходили от него.

Накрывалась медным тазом Москва с Большим Театром, и чаепитие с тортами, и даже просто почетная грамота... Неделя с небольшим оставалась до того дня, когда будут происходить конкурсные показы, а с постановкой оперетты дела обстояли хуже некуда. Ученики восьмого "В" завидовали всем остальным, которые уже что-то придумали и репетировали, репетировали...

И никто из них не догадывался, что где-то дела обстоят точно так же плохо...

Перед последним уроком входя в класс, Арина Балованцева вдруг увидела листок бумаги, который был прикреплен кнопкой к доске. Видимо, никто его ещё прочитать не успел. Арина сорвала листок с доски.

- Не может быть... Вот это да! - с этими словами она оглянулась на своих одноклассников, поискала кого-то в толпе и бросилась к Вите Рындину.

- Смотри! - прошептала она, показывая Вите свою находку.

На листе бумаги была отпечатанная на принтере надпись:

ВНИМАНИЮ 8 "В"!

Поскольку вы не нуждаетесь в таланте поэта и драматурга Антона Мыльченко, мы берем его под свое покровительство - и его блестящие способности найдут достойное применение. Это не шутка. Просим до конца конкурса шухер не поднимать, потому что все это время Мыльченко в школе не появится (родители его оповещены им самим, так что искать его не будут). Гарантируем, что сразу после спектакля Мыльченко будет отпущен. А вы выкручивайтесь сами!!! Надеемся, что вы не побежите жаловаться, что у вас произошла утечка мозгов, ведь это конкурс, игра. А игра есть игра. И ещё надеемся, что вы смиритесь со своим поражением, которое неизбежно ждёт вас, ведь без мозгов Мыльченко вы - ноль! До встречи на конкурсе!

Хе-хе!"

Внизу текста была нарисована большая ухмыляющаяся рожа.

- Нельзя нашим об этом говорить. - тут же решила Арина, пряча листок за спину, потому что мимо прошли две девчонки. - Кто-нибудь обязательно проболтается. И такой шорох начнется...

- А ты думаешь, это правда? - с сомнением произнес Витя. - Нашего Мыльченко украли?

- Мы выясним. - ответила Арина.

Она помахала рукой, и вскоре к её парте подскочил шустрый Костик Шибай. Он тоже прочитал послание от неизвестных.

- Круто дело повернулось. - сказал Шибай, почесав в затылке. - Да, и правда, говорить про похищение Мыльченко нашим пока не надо.

- Нет, но вы понимаете, что нам бросили вызов! - с азартом заявила Арина. - Кто-то думает, что, украв наши творческие мозги, они действительно покажут всем, что мы - ноль? Вот этого допустить нельзя. Антошу мы найдем и отобьем, но и с конкурсом надо теперь решать вопрос по-другому.

Арина Балованцева, которую до этого борьба за победу в конкурсе любительских театров не интересовала, резко оживилась. Ведь ситуация изменилась. Началась настоящая игра - с борьбой, настоящими трудностями и даже с похищением. Это была её стихия. Спрятав листок в карман, Арина вышла на середину класса и коротким жестом индейского вождя вскинув руку, заставила всех замолчать.

- Послушайте. - сказала Арина так, как умела только она одна - тихо, но пронзительно. - Пока с конкурсом мы облажались. Мыльченко замучили, ничего не сделали. Он, кстати, даже заболел, с уроков ушел, в школе его не будет. Так что придется нам нашу оперетту ставить без него. А я сейчас к тому же узнала - нам брошен вызов.

- Какой вызов? - удивились в классе.

- Обыкновенный. - уверенно ответила Арина. - Все думают, что мы вообще ничего не покажем, и уж тем более не выиграем.

- Ну, так оно и будет! - согласились мальчишки.

- Ведь не придумали же ничего. Гуманоид наш в пролете оказался со своими стихами.

- Не надо было на него наезжать так сильно. - ответила Арина. - А обидеть поэта каждый может.

- И что ты предлагаешь? - поинтересовалась Эльвира Накокова, которая уже успела проститься с карьерой самой великой артистки школы.

- Как - что делать? - удивилась Арина. - Нам брошен вызов. Наши конкуренты, то есть другие классы, которые в конкурсе участвуют, не верят. Что мы вообще что-то поставим. Что мы хуже всех...

- Вызов? - раздались удивлённые и обиженные голоса.

- Чего это мы хуже всех-то?

- Чего это мы ничего не поставим? Да пошли они со своим вызовом!

- Нет. - перебила эти голоса Арина. - Вызов уже есть. А это - дело чести. И мы его принимаем. Оперетта так оперетта. Сделаем мы эту оперетту. Так что давайте сегодня после уроков встретимся, лучше вечером попозже. Попросим Петра Брониславовича спортзал нам открыть. Он только рад будет, что мы репетировать там будем.

- Что репетировать-то? - захлопав наивными глазками, спросила Зоя Редькина.

- Вот тогда и придумаем. - без тени сомнения заявила Арина. - Только все должны прийти. Раз это дело чести для нашего класса. Значит, давайте-ка соберемся в шесть вечера. А до этого времени пусть каждый что-нибудь узнает, что в этих опереттах вообще бывает. Я, например, про них ничего не знаю. Но у меня дома книжка про оперетту есть. Я принесу.

- А я спектакль в театре видела. - пискнула Редькина. - Оперетта "Орфей в аду".