Елена Нестерина - Мафия забивает стрелку

- Тогда к вам дело. - Арина заговорщицки подмигнула Косте. - Туда сейчас наш Антоша Мыльченко направился. Вы уж его проконтролируйте.

Пока Мамед отвернулся, Витя подал какой-то знак Косте и многозначительно постучал по наручным часам. Костя его понял и кивнул в ответ. Витя и Арина тоже без слов его поняли.

- А что такое? - усмехнулся Мамед, подбрасывая перчатку и целясь в Костика. - На нашего поэта и прозаика усилилось воздействие луны? Или пищевое отравление приключилось?

- Да я и сама не знаю. - пожала плечами Арина. - Но что-то уж очень он подозрительно грустный.

- Активно грустный. - добавил Витя. - Вон он, гляньте, ворон считает.

Ребята посмотрели в окно и увидели меланхоличного Антошу, который уставился в одну точку и водил в воздухе вытянутой рукой.

- Так что вы уж проследите, чтобы его энергия использовалась в мирных целях. - сказала Арина. - Он нам ещё пригодится. Сам сказал...

- Ну что, Мамедка, постараемся? - подмигнул приятелю Костя. - Не дадим поэту потерять смысл жизни?

- Сделаем! - крикнул Мамед удаляющимся Арине и Вите.

- Спасибо!

Витя Рындин и Арина подошли к двери мастерских, где обычно у мальчиков проходили уроки труда. Оглянувшись, Витя вытащил ключ и открыл кабинет. Они вошли внутрь и снова заперлись на замок.

- Неужели почти готова? - спросила Арина, пока Витя вытаскивал из-за верстака тщательно упакованные легкие красивые детали чего-то серебристого.

- Да.

Дело в том, что тут, за дверью мастерских, долгое время шла подготовка к самому настоящему чуду. Запустить над городом летающую тарелку и создать таким образом сенсацию - было давней мечтой Арины. Витя Рындин, верный друг и товарищ, пообещал, что расшибется, но совершит для Арины чудо. Арина все придумала, а Витя при помощи Кости Шибая принялся за техническое воплощение мечты - часами сидели они в кабинете труда. И под покровом строжайшей тайны почти месяц изготавливали эту тарелку. Кроме них троих больше ни одна живая душа не знала об этом.

Вот и сейчас в кабинете труда должны были произойти последние приготовления к запуску. Учитель труда Павел Игнатьевич разрешил Вите и Костику оставаться в мастерских и вытачивать на станках, сверлить, паять. Павел Игнатьевич даже доверял им приходить в мастерские в его отсутствие то есть брать в учительской ключ, работать, сколько надо, а потом вешать ключ на место.

Так и в этот раз - Павел Игнатьевич давно ушел (сегодня у него были всего два первых урока), и Витя собирался закрыться в кабинете труда вместе с будущей летающей тарелкой, которую он хранил в разобранном виде за коробками с деревянными заготовками. И завершить сборку. Костя Шибай, ответственный в этой операции за внешнюю безопасность, должен был появиться уже под самый финал, то есть после уроков. А поскольку в классе было много любопытных, как например приятель Костика рок-баянист Мамедка Батыров, Костик отвлекал и его, и следил за тем, чтобы операция не привлекала больше ничьего пристального внимания.

- Ну, как тут? - когда Витя вытащил все детали и собрал их все вместе, Арина бросилась к летающей тарелке и замерла в восхищении. - Вот это да! Как настоящая! Красота!

- Нравится? - просиял Витя Рындин, обычно невозмутимый.

- Очень! Неужели она уже готова? - спросила Арина, не переставая любоваться конструкцией.

- Ага. Осталось один диск подклеить сбоку - и все! - щуря глаза, ответил Витя.

Еще некоторое время они стояли и любовались на будущее чудо, в основании которого лежал плотный шар, который Витя собирался надуть гелием из небольшого баллона, что ему удалось раздобыть. И моторчик, которым можно было управлять с пульта. Ради этого Витя даже записался в авиамодельный кружок и ходил туда исправно, пока не выведал основную тайну воздухоплавания подобных радиоуправляемых аппаратов.

Арина с восхищением смотрела на Витю. Творение его рук было прекрасно. Правда, они с Костиком тоже помогали Вите. Помощь эта была небольшая. Подержи, подай, отрежь, приклей... Но тем не менее это была совместная работа - кто-то бегал по всему городу и искал тонкую серебристую бумагу, кто-то покупал непрозрачный полиэтилен и резал его на точно вымеренные сегменты, кто-то долго стоял и держал на вытянутых руках готовые части будущей летающей тарелки, которые ещё не склеились...

И теперь эта сложная конструкция, разложенная на широком столе, просто радовала глаз. Конечно, с близи было понятно, что все это - творение человеческих, а не инопланетных рук. Тонкие рейки, образующие диск с башенкой сверху, натянутый на рейки полиэтилен, серебристая бумага, напоминающая какой-то странный металл, фольга, мерцающие, точно настоящие бортовые огни летающей тарелки, стразы из переливающегося пластика.

- Ух, если это увидеть в небе, да ещё тогда, когда уже смеркаться начнет... От настоящей летающей тарелки точно не отличить. - не переставая любоваться воплощением своей мечты, говорила Арина. - А то что у нас в городе ничего не происходит, ведь правда? С появлением тарелки такое тут начнется... В общем, молодец ты, Витя!

- Теперь бы только чтоб с запуском все удачно получилось . - вздохнул Витя.

- Постараемся. - уверенно проговорила Арина. - Ладно, после седьмого урока мы приходим с Шибаем к тебе. А перед учителями мы тебя отмажем. Не волнуйся.

Глава II

У куста барбариса стою...

Антоша Мыльченко, рукой загородив от солнца лицо, меланхолично рассматривал увядшую клумбу.

"Да, совершенно понятно. - думал он. - Ничего у меня не получается. Никто меня не любит... Только издеваются. Увял мой талант, как эти цветы. Я один. Грустный, никому не нужный. В печали мое творческое сердце, гнетет его мировая скорбь... Тревожат судьбы человечества. Стихов больше не могу писать, а уж поэм тем более! Ненужный я, никуда не годный. Человечеству от меня только проблемы..."

- Да, Балованцева права, Гуманоид наш что-то явно не в себе. издалека приглядываясь к Антоше, сказал Костя.

- А он когда-нибудь бывает в себе? - заметил Мамед.. - Так, к качелям засеменил. И точно, дело серьезное. Давай-ка, Костик, подберемся поближе.

- И ни любви, ни радости, ни творческого воплощения не получает мятежная душа моя... - бормотал Антон, раскачиваясь на качелях и болтая ногами.

- Эй, Антошка, как жизнь-то? Нормалёк? - весело крикнул ему Мамед. Качаешься, что ли?

- О, вот ещё мучители мои... - обреченно произнес Антон. - Качаюсь... А что мне ещё остается?

- Как - что? - бодрым голосом сказал Мамед. - Жить, Антоша, учиться и бороться!

- Ах... Не за что мне в жизни бороться. Я проиграл в этой суровой борьбе. Ничего у меня не получается...

Костя Шибай остановил Антошины качели.

- Ну ты и крендель! - заявил он. - Не за что бороться. Там, понимаешь, девушка на лестнице в школе стоит, вздыхает и, по-моему, портрет твой в руке держит. А он тут...