Елена Нестерина - Маленький мальчик нашел пулемет

- Значит, полностью излечились! - потерев ладонью взмокший лоб, сказал Сережа.

- Не возникает искаженная реальность. - добавила Любочка. - Так что добренький дяденька теперь в пролете! Не доберется до нас со своими стихами. И они не имеют силы...

- Хорошо-то как! Так что? По домам? - вздохнул Сережа и попросил. Тогда, Любочка, оставь мне свой телефон, а? Я тебе позвоню.

- Зачем?

- Чтобы узнать, что с тобой все хорошо. - ответил Сережа.

- Тогда и ты мне свой оставь. Только мне написать не на чем. спохватилась Любочка.

- Мне тоже. - усмехнулся Сережа. - Да это и не важно. Мы постараемся так запомнить. Ведь память нужно постоянно тренировать.

- Это уж точно!

Любочка назвала номер своего телефона, а Сережа своего. Семизначный номер Сережа запомнил моментально. На всю жизнь. Во всяком случае, так ему показалось.

- Я позвоню! - крикнул он вслед Любочке, которая мчалась к выходу из института.

- Звони! Счастливо, Сережа! - с этими словами она выскочила на улицу. Дверь за ней захлопнулась.

Сережа тоже побежал к выходу. Он толкнул тяжелую дверь - и оказался прямо напротив двери деревенского бабушкиного дома...

"Вот это да! - удивлению Сережи, много повидавшего за это время, не было предела. - Как же это получилось? Тоже, что ли, искаженная реальность действует?" Он оглянулся по сторонам. На улице поливал дождь, наливал во двор глубокие лужи. Сережа подергал дверь. Но она не поддалась, потому что была закрыта на засов. Сережа дернул дверь ещё раз и с удивлением пригляделся к себе: он был опять одет в свою куртку. Да и в майку тоже. Словно никогда и не снимал их, не запихивал туда злобных пупсиков и не бегал по институту изучения аномалий в одних джинсах. К тому же, Сережа помнил, что майку добренькие дяденьки изодрали в клочки. А сейчас она была совершенно как новая. Да и на куртке спина была в нескольких местах прокушена. Сережа специально куртку снял и проверил. Сейчас не было ни дырочки.

"Чудеса! - подумал он. - Сплошные аномалии. Но так даже лучше. И бабушка волноваться не будет." Сережа громко постучал. За дверью послышалось шебуршение и встревоженный бабушкин голос:

- Кто там?

- Бабушка, это я, Сережа!

- Ах, Сережа! - приговаривала бабушка, отодвигая засов.

Дверь открылась, и Сережа радостно бросился навстречу бабушке. Как же он, оказывается, по ней соскучился.

- Вот он какой у тебя неслух! - тем временем причитала Антонина Тихоновна, то с одной, то с другой стороны подбираясь к Сереже. - Хоть кол ему на голове теши - все равно по-своему сделает!

- Как же тебе не совестно! - говорила бабушка Матрена. - Ты почему без спросу на улицу выскочил? Мы и не видели! И как он только проскочил?

- Бабушк, я... - начал было Сережа, но Тихоновна перебила.

- В окошко, злыдень, вылез!

- Да не в окошко я!

- Опять врать и огрызаться! - бабушка схватила половую тряпку. - В дождь ему гулять приспичило! И бабку обманывать! А вот я тебя тряпкой, вот я тебя тряпкой!

С этими словами бабушка погналась за Сережей, не переставая лупцевать его тряпкой. Сережа кинулся от неё в комнату. Но бабушка не отставала. Ее верная подруга с руганью бежала следом. Тогда Сережа, чтобы перекричать их дуэт, с налета бросился рассказывать недавно выученную поэму "Мороз красный нос". Хотя такого поступка от себя он не ожидал. Прослушав несколько первых строф, старушки сначала опешили, потом рядком уселись на диван и принялись слушать. А Сережа, стоя посередине комнаты, с чувством продолжал читать. На словах:

Есть женщины в русских селеньях

Антонина Тихоновна пустила первую слезу. "Все про нас, про нас прописано, Матрешенька... Мы такие, женщины в русских селеньях!" Бабушка Матрена Петровна от неё не отставала - она всхлипывала, сопереживая героям поэмы, и утирала слезы половой тряпкой. Той же самой, которой только что охаживала феномена-внука. К концу поэмы обе старушки рыдали в голос. А когда Сережа умолк, бросились обнимать и целовать его.

- Сереженька! - дрожащим голосом повторяла бабушка. - Да милый ты мой! Я тебя тряпкой! А ты такие стихи знаешь... Говори, специально для бабки выучил?

- Конечно, для тебя, Петровна! - с уверенностью заявила Тихоновна, продолжая висеть у Сережи на шее. - Ты ж наша умница!

- А стих-то хорош! - верещала бабушка. - Да длинный какой! Ну порадовал, так порадовал! Получше любого сериала будет! Правдивый, жизненный стих...

- Вот они какие дети сейчас развитые! - приговаривала Тихоновна и противоречила сама себе. - Да, не то, что мы... Что мы видели. Эх...

- Сереженька! - спохватилась бабушка. - Да ты ж до сих пор и не ел ничего! Сейчас я тебе соберу! Давай, садись за стол!

- Да не хочу я, ба... - затянул старую песню Сережа.

- Как это - "не хочу"? - удивилась бабушка, выставляя перед Сережей тарелку борща. - Стихотворение длинное читал, переутомился...

Пока бабушка Матрена хлопотала вокруг Сережи, её подруга незаметно испарилась из дома. А Сережа принялся есть, хоть и плотно обедал в научно-исследовательском институте. "Кстати, почему они меня не хватились раньше? - подумал Сережа, вспоминая, какие удивленные лица были у бабушки и Антонины Тихоновны. - Если бы меня долго не было, они б по всей деревне с собаками и милицией искали... А сколько я от дядьки бегал? Сутки? Больше? День кончался, ночь наступала. А они не хватились... Все понятно. Искаженная реальность. Там и время по-другому шло. А когда я обратно сюда попал, оно как бы склеилось. И здесь прошло всего ничего. Вон, и альбом с фотографиями до сих пор на октябрятах открыт, и чашки чайные... Ну и хорошо. Про мое приключение никто не узнает."

- Сережа! - раздалось вдруг на весь дом. - А смотри-ка, что я тебе принесла!

На пороге стояла Антонина Тихоновна. В руках у неё была телескопическая удочка.

- Это тебе! Дарю! Так уж ты меня, старую, порадовал! Держи!

- Спасибо. - проговорил Сережа, получая удочку.

- Это где ж ты взяла, Тихоновна. - удивилась бабушка.

- Да это моего сына Алексея - бизнесмена. - ответила Тихоновна. Бери, Сереженька, а сын себе ещё купит! Ой, Матреша, я тут по дороге твоего соседа деда Ваню встретила. Ну и рассказала, как у тебя внук отличился! Так он сейчас придет! Очень уж хочет такого умненького мальчика послушать!

- Дедушка Ваня? - Сережа выронил удочку.

Но было уже поздно. Раздался стук, и в дом, громыхая хорошо знакомыми Сереже стоптанными ботинками, вошел дедушка Ваня с корзиной мелких скороспелых яблочек.

- Ну-ка, где тут великий артист? - весело спросил дедушка Ваня. Здорово, сосед! Вот тебе гостинец. Что, порадуешь публику?

- Расскажи ещё раз, Сережа, не стесняйся. - попросила бабушка.

Она вывела чудо-внука на середину комнаты. Сережа покосился на дедушку Ваню, который смотрел на него с умилением, словно никогда не целился в него из обреза. И начал рассказывать свое спасительное заклинание.