Вячеслав Иванов - Повесть о Светомире царевиче

Светомир возразил: «Распознавать человека доброго и злого — не так уж мудрено. Не о том вопрошаю я Вас, доблестный Галаад. Поведайте мне по каким знакам Вы угадываете, когда наказано поражать, когда миловать злодея. Вы сами зачастую отпускали побежденных врагов».

Галаад тихо сказал:

Светомир его перебил: «Люди мстят за обиду; следом за убийством идет другое убийство. Зло, пущенное в мир, приводит с собою новое зло. Не смущало ли Вас, доблестный рыцарь, что Вы призывали зло своим убийством?» Галаад даже удивился:

— «Знаю, знаю», воскликнул Светомир. «Вы, благородный Рыцарь, мне непременно сейчас напомните, что Михаил Архангел низверг и запер Дьявола, а Георгий Храбрый пронзил Дракона, и сим они не умножили зло, а изгнали его из мира. Но я спрашиваю, может ли человек убить другого человека так, чтобы то согласно было с волею Божьею. Боюсь греха. Христос не убивал.» Галаад сказал в раздумьи:

Светомир возмутился: «Христос пришел спасать грешников, а не уводить праведников прочь от земли».

Галаад, не отвечая, продолжал говорить свое:

Светомир осерчал, но тут-же догадался, что боле ничего от такого собеседника не добьешься. Ему нравился этот красивый, спокойный, мудрый, но жизнь, которою люди живут изо дня в день, менее чем он (453) разумеющий, юный рыцарь. И захотелося Светомиру узнать его лучше, больше. Он спросил: «Скажите мне, доблестный Галаад, про то как Вы соделались искателем Грааля».

Перевернулися страницы. Галаад указал строку:

«Иосиф Аримофейский собрал кровь Христову во святую чашу. И ученики на Тайной Вечери из чаши той пили. И понес Иосиф святую чашу в Саррас, на восток, а последи в Британию, на запад. И сделал Иосиф в память стола на Вечере Христовой второй стол, и поставил на него чашу, и назвал чашу Граалем. И стали твориться дивные чудеса. Было двенадцать мест за тем столом, и среди них место самого Иосифа; и никому не было дозволено садиться на то место. Два раза случилось ослушание, и оба раза спутников Иосифа, нарушивших запрет, поглощала земля. Имя тому стулу дали: 'страшный стул'.

«Прошли века. По совету кудесника Мерлина отец короля Артура в память двух священных столов построил для св. Грааля 'Круглый Стол'; и подле сего третьего стола сам собою появился 'страшный стул', и всех, кто пытался сесть на него, поглощала земля.

«Тогда, чтоб отвратить несчастья, стул роковой скрыли под покрывалом. А, когда был приведен к королю Артуру и посвящен им в рыцари юный Галаад, отец его Ланцелот поднял покрывало со 'страшного стула', и все увидели вдруг проступившую надпись: 'Сие есть стул Галаада'. И сел Галаад на стул тот подле 'Круглого Стола'.

«Был день Пятидесятницы. И пронеслась по горнице мимо всех сияющая чаша, остановилась на миг над головою Галаада и исчезла. И сказал Галаад: 'Пойдем за нею, станем искателями Грааля'. И все рыцари испросили согласие короля Артура и разошлись в разные стороны. А три рыцаря — Парсиваль, Бохор и Галаад отправились вместе; но по недолгому времени расстались и они. А допреждь того были пророчества о Галааде. Одно из них гласило: 'Грааль во всей своей славе откроется лишь одному рыцарю в награду за целомудрие, любовь и терпение как начертано на чудесном мече его.»

Прочитав все это, осмелел Светомир и решился спросить про то, что слышал ране и что смущало его душу:

«Славный рыцарь Галаад, коли чрезмерно дерзким покажется Вам мой вопрос, не отвечайте, но и не гневайтесь. Подвиги отца Вашего рыцаря Ланцелота, дивили мир. А совершал он их во имя белой Дамы, которую любил любовию неодолимой. Но прекрасная Женерва приходилася женою королю Артуру, сениору Круглого Стола; и была страсть та преступной пред Богом и людьми. Добрый король Артур не гневался на Ланцелота и чтил его. Но в наказание за тяжкий грех свой не удостоился доблестный рыцарь радости увидеть Грааль во всей его славе. (454)

Разумею я, что кара сия справедлива, и естеству Грааля сообразна. Но вот чего я никак осмыслить не умею: Увидел Ланцелот юную дочь короля Пеллеса, и сразу, без родительского благословения, без венчания стал ее возлюбленным. А вскоре совсем покинул королевну. И за все сие не только отец девицы не разгневался, но и свыше Ланцелоту его прелюбодеяние в вину не вменилося, и была противозаконная страсть та освещена рождением благодатнейшего сына — Вашим рождением, Галаад!»

Смутился Светомир от бесстыдства своих вопрошаний и со страхом воззрился на Галаада; а тот ласково улыбался, повторяя: «Читайте, королевич, читайте».

«... В начале странствий своих со св. Граалем пришел Иосиф Аримофейский на восток, в страну языческого царя Калафа, прокаженного. Иосиф крестил его, исцелил силою св. Грааля и нарек имя ему Альфазон. В благодарность за чудесное исцеление велел царь Альфазон построить великолепный дворец для хранения Грааля. А как был достроен дворец, так сразу на вратах его появилася надпись — 'Корбеник', что по халдейски значит — 'Святой Сосуд'.

Внук Иосифа женился на дочери Альфазона, и род их не иссякал. А Грааль ушел с Иосифом Аримофейским на запад, и после кончины Иосифа вернулся в Корбеник. Был замок сей от непосвященных укрыт облачною завесою. И все потомки Альфазона пребывали хранителями 'Святого Сосуда'. Порою уносился Грааль в страну Логр, к королю Артуру; в последний раз явился он рыцарям Круглого Стола в день Пятидесятницы, когда был посвящен Галаад; явился и исчез. Тогда то и началось искание Грааля.

Жил в Корбенике потомок Иосифа, король-рыболов Пеллес. И от дочери его родился Галаад. Вскоре ушла от земли королевна, и не знал Галаад матери своей. Воспитывался он до пяти лет к Корбеникском дворце, а пяти лет увезли его в далекий монастырь, где игуменьей была сестра деда его, короля Пеллеса. А, когда исполнилось Галааду пятнадцать годов, пришел в монастырь Ланцелот, Божий воин, который слышал голос, приказывавший ему взять из того монастыря юношу, ему неведомого, привести его к королю Артуру и посвятить в рыцари. Ланцелот так и сделал. И лишь позднее узнал, что привел собственного сына.