Лев Овалов - Январские ночи

За присылку адресов комитетам большущее спасибо. Присылайте, пожалуйста, еще. Гусева отправили, Лядов едет, когда будут деньги.

Лядов немного неверно изложил дело об органе в России, и я прошу извинить меня, если погорячился и обидел Вас.

Насчет открытого выступления бюро не стану больше спорить. Две недели, конечно, пустяки. Поверьте, что считаться с мнением России я намерен вполне и во всем безусловно и прошу Вас об одном серьезно: извещайте меня, христа ради, почаще об этом мнении. Если я виноват, что поддаюсь настроению заграничных большевиков, то виноват без вины, ибо Россия дьявольски мало и редко пишет. Выбору северной конференции подчиняюсь вполне и, ей-богу, охотно. Старайтесь достать денег и напишите, что не сердитесь.

Весь ваш Ленин".

История сохранила пять писем Ленина, адресованных Землячке.

Все эти письма написаны в течение месяца и они - лучшее свидетельство тому, что Землячка находилась в самом центре борьбы за единство партии и созыв Третьего съезда.

Но помимо советов и указаний по работе в этих письмах проявилось и личное отношение Ленина к адресату. Как всегда, он все понял и все извинил к товарищам по партии он относился с величайшим вниманием и добротой - он точно почувствовал, как нуждается в его поддержке Землячка.

Драгоценны все письма Ленина, но это - последнее - ей дороже всех остальных, тепло этого письма будет согревать Землячку в течение всей ее жизни.

Она снова ощущает прилив сил, она в строю, впереди борьба, не время поддаваться унынию.

Дорога в Лондон

Землячка никому не говорила, что съезд состоится в Лондоне; для конспирации везде называла Петербург.

Сложен был путь делегатов, непросто добирались они от одного условного места до другого. Большинство делегатов было уверено, что Петербург конечная цель путешествия. Но, увы, это было только начало Им предстояло перейти границу и только в Берлине получить направление в Лондон.

Г.И.Крамольников рассказывает в своих записках, как он ехал на Третий съезд.

Он имел адрес, по которому следовало явиться в Петербурге: Николаевская улица, дом No 33, квартира зубного врача Лаврентьевой. Такова была явка для делегатов съезда.

Крамольников поднялся по лестнице, позвонил. Дверь, как потом выяснилось, открыла сама Лаврентьева.

- Мы объединяемся в партию, - произнес Крамольников.

Это был пароль.

- Долой бонапартизм, - ответила Лаврентьева, и это был отзыв.

После такого обмена условными фразами Лаврентьева впустила Крамольникова в переднюю и дала новый адрес: Малая Монетная, дом 9а, квартира Марии Петровны Голубевой.

Землячка упоминает ее в своих письмах.

В 1904 году Голубева работала в Организационном комитете по созыву Третьего съезда, а в октябрьские дни 1905 года в ее квартире находился штаб Петербургского комитета, хранились револьверы и бомбы. Позднее Мария Петровна руководила подпольной типографией.

Голубева приняла Крамольникова, но и это был далеко не конец, Крамольников получил еще один адрес.

Только на третьей квартире Крамольников нашел представителя БКБ и встретился там с делегатом Северного комитета Романовым.

Представитель Бюро выдал Крамольникову и Романову на дорогу семьдесят пять рублей и приказал ехать в Ригу, дал новую явку, где они должны были представиться некоему Папаше - Максиму Максимовичу Литвинову.

Литвинов, непревзойденный мастер конспирации, подробно разъяснил, как перебраться через границу.

Да, все было как в детективном романе: ночь, граница, контрабандисты...

- Только я вас очень прошу, товарищи, не портите мне границы, предупредил их Литвинов. - Не переплачивайте лишних денег, через границу приходится переправлять десятки людей.

Крамольников обиделся, а Романов так даже рассердился:

- Мы же профессиональные революционеры, неужели не знаем цену партийным деньгам?

В ответ Литвинов рассмеялся:

- Не сердитесь на скромного "техника", я тоже забочусь о партийной кассе. Больше восьми рублей с человека мы не можем платить контрабандистам, иначе они совсем разорят ЦК.

Границу перешли ночью, очутились в Германии. Не так страшно, как казалось, но все-таки страшновато.

На границе получили новую явку - в Берлин.

Пароль для Берлина был ироничен:

- От русского папы Льва Тринадцатого.

Позже папу Льва Тринадцатого упомянул Ленин в своей работе "Две тактики социал-демократии в демократической революции". Этот папа, умерший в 1903 году, пытался использовать влияние католической церкви против социализма, и в целях борьбы с рабочим революционным движением поощрял создание католических профсоюзов.

И только из Берлина делегаты получали уже направление в Лондон.

Сама Землячка ехала в Лондон, минуя транзитные пункты: она входила в число тех работников партии, которым с самого начала было известно место проведения съезда.

Лондон был для нее обжитым уже городом, во второй раз она ехала туда так же уверенно, как ездила в Саратов или Баку, знала, где остановиться, где пообедать и как с наибольшим смыслом использовать выпавшее на ее долю свободное время. Она не нуждалась в гиде и за несколько свободных дней до открытия съезда успела побывать и в Британском музее, и в Национальной галерее.

Но едва съезд начался, как он поглотил все ее внимание.

Третий съезд открылся в Лондоне 12 апреля 1905 года. В нем участвовало тридцать восемь делегатов от двадцати одного комитета крупных промышленных центров России.

Это был съезд большинства, меньшевики отказались от участия в нем, поэтому на съезде не велось лишних споров и ненужных дискуссий.

И, пожалуй, съезд этот больше всего был дорог Землячке тем, что провозгласил курс на вооруженное восстание.

Ленин, живший долгое время вдали от России, ощущал нарастание революции с еще большей остротой, чем приехавшие из России товарищи. Он высмеивал боявшихся революции меньшевиков.

Землячка наслаждалась, слушая острые высказывания Ленина. У нее самой был острый ум, характеру ее была свойственна беспощадность, а выступления Ленина не оставляли места для компромиссов.

В эти дни отчетливо проявилась одна из характерных особенностей Землячки: она не стремилась на первые роли, с достоинством выполняя обязанности практика и организатора партийной работы.

За Лениным шел весь съезд.

Съезд рассмотрел коренные вопросы развития революции, определил насущные задачи пролетариата и принял революционные решения.

Две недели напряженной творческой работы!

На Третий съезд Землячку делегировал Петербургский комитет, и ей было с чем вернуться в Питер - голосуя за предложение Ленина, она выполняла волю пославшего ее питерского пролетариата.