Игорь Плотник - Книга счастья, Новый русский водевиль

Старик нырнул за Максимовским, следом за ним во двор вошел я.

-- ...Кто так гостей встречает?

Мы поднялись на крыльцо и зашли в дом. Снаружи ничего примечательного, дом как дом. Сейчас вокруг Москвы таких домов много понатыкано. Подумаешь, колоннада из мрамора в дорическом стиле. Что я, мрамора никогда не видел? А вот внутри. Боюсь, что Фридман на фоне деда выглядит очень бледно со своим антиквариатом. Всюду шик, блеск и позолота.

В глубине большой комнаты с готическим сводом, окнами до самого пола и камином размером с футбольные ворота, я разглядел Семена с пирогом в руке.

-- Кого я вижу! -- вскинул руки Максимовский. -- Семен, дружище, ты ли это?! Вот так встреча! -- Он сложил ладони трубочкой и склонился над Нестором. -- Пациент, этого человека я знаю, гоните его в шею, пока он все тут не пожрал.

-- Где вас черти носят? -- Сколько я помню Семена, он всегда что-то жует, при этом не поправился ни на грамм и только немного подрос.

-- Семен, ты здесь пироги трескаешь, а мы тебя, между прочим, везде ищем!

-- Спокойно, я сейчас все объясню... познакомьтесь, Нестор Захарович, это -- мои друзья...

-- Это и так видно, что друзья. -- Нестор, кажется, успокоился. Он вразвалочку обогнул стол, уселся, стукнув саблей об пол и спросил: -- А вы кто будете, студенты или нет?

-- Мы хуже, -- внес ясность Максимовский, -- мы престидижитаторы!

-- Престижитаторы? Был у нас один престижитатор. По фамилии Шухерман. С высшим экономическим образованием! Я, говорит, рулить желаю денежными потоками. На макроэкономическом, говорит, уровне. Так я его на тракторе без руля прокатил по оврагу. С тех пор его и не видели.

-- Престидижитатор, -- вразумил невежественного старика Максимовский, -- это вроде как выездная торговля. Продаем товары первой необходимости в полевых условиях...

-- Это коммивояжер, -- поправил я.

-- Как?

-- Коммивояжер продает товары. Престидижитатор -- это из другой оперы.

-- Коммивояжеры, престидижитаторы, все это сейчас не важно! Мы продаем редкие автомобили, Нестор Захарович. Хотите "Ягуар"?

-- Хочу, -- просто и без лишнего кокетства признался Нестор Захарович.

-- Тогда милости просим к столу. -- Максимовский накинул пальто на высокую спинку стула, стул передвинул ближе к камину, а сам тоже сел за стол напротив хозяина. -- Где наши бокалы?

Нестор принес четыре хрустальных стакана и поставил на скатерть в шахматном порядке.

-- Что пить будем: коньяк, виски или, может, водочку?

-- Наливай что хочешь, только всем из одной бутылки.

Нестор ухмыльнулся.

-- Тогда виски. -- Он вынул из шкафа две бутылки "Белой лошади", зачем-то встряхнул и обе протянул Максимовскому. -- Выбирай.

-- Вот эту.

-- Если вам все равно, -- сказал Семен, -- я бы выпил шампанского.

Нашлось в доме и шампанское.

-- Ну, -- отогнул мизинец Нестор, когда стаканы, наконец, наполнились, -- как говорится, "абузус нон толлит узум", что в переводе означает: злоупотребление не исключает правильного употребления. За новые впечатления и взаимопонимание.

-- С наступающим, -- добавил Максимовский.

Никакой специальной закуски не потребовалось. На столе и так было все, что нужно: пироги с грибами и капустой, три вида варенья, сортов пять сыра, моченые яблоки, буженина, лоханка красной икры, соленые опята, птичье молоко и остальное по мелочи.

-- Коммивояжеры, говорите? -- вытерся рукавом Нестор, покончив со вторым стаканом. -- Продавцы "Ягуаров"? А большой нынче спрос на "Ягуары"?

-- На "Ягуары" всегда хороший спрос. Другое дело, что не у всех есть деньги.

-- Не в деньгах счастье, -- тонко заметил старик.

-- Вот именно. Давай, дед, гони бабки, извините за каламбур, а я тебе пока выпишу ордер на заселение автомобиля.

-- Придется ждать до вечера, -- Нестор сунул в рот полную ложку икры, -- когда дети вернутся. Сейчас детей нет -- все в городе на работе. Вечером соберутся, привезут деньги.

-- Нет, нам до вечера нельзя. Нам сейчас надо. Наливай.

-- А сейчас -- никак. Совсем другое дело вечером, когда дети приедут.

-- За Царя! А дети вдруг не приедут? -- встревожился Максимовский.

-- Приедут, куда они денутся.

-- Но вечером?

-- Вечером.

-- В таком случае, пациент, я вас больше не задерживаю. -- Максимовский встал. -- Увидимся в следующей жизни.

-- А на посошок?

-- Наливай!

-- Что за гость пошел неусидчивый? -- Старик разлил по стаканам виски. -- Куда вы все торопитесь? Я вот за это Москву и не люблю: у вас в Москве все такие...

-- Давайте, пациент, не будем отклоняться от темы.

-- Я же говорю, дети с работы вернутся, принесут деньги, -- Нестор уже запьянел, язык его развязался. -- Каждый день одно и то же. Не было случая, чтоб не приносили. Тащут и тащут. И ведь помногу тащут, сорванцы.

Накатили.

-- А кем ваши сорванцы работают, дедушка? -- спросил я.

-- А кто их разберет? Чего-то там по коммерческой части, за одно и деньги заколачивают. Престижитаторы, вроде вас.

-- А как они выглядят?

-- Дык, все по-разному, у меня же их шесть штук.

В комнату, скрипя половицами, ввалился громадный петух, кашлянул и остановился в дверях.

-- Здоровый, лось! -- У Максимовского отвисла челюсть.

Петух скорее напоминал разъяренного быка. Он встряхнул мясистым гребнем, склонил голову набок и исподлобья оглядел всю нашу компанию, не удостоив внимания только хозяина.

-- Сидеть, Армагеддон! -- одернул рьяного петуха Нестор, -- место. Ты же видишь, все свои.

Петух снова кашлянул, сделал два шага назад и посмотрел на хозяина с недоверием.

-- Я два раза не повторяю. -- Нестор подался вперед.

Петух отступил еще на полшага.

Дед и петух были чем-то похожи. Я пригляделся повнимательнее. Тот же орлиный профиль, та же грудь колесом, те же повадки. Мне почему-то вспомнилась собака Баскервилей, и я подумал, что эта самоуверенная парочка могла бы натворить немало бед, если бы только захотела.

-- Чем ты его кормишь? -- спросил Максимовский. -- Анаболиками или сырым мясом?

-- Чем бог пошлет, -- поскромничал Нестор. -- Но, ваша правда, прожорлив, стервец, как акула. Может за один заход батон сырокопченой колбасы сожрать и выпить два ведра воды.

Максимовский взял из корзинки на столе посыпанный маком бублик и кинул в Армагеддона. Петух расценил этот жест доброй воли по-своему. Он наступил на бублик своей крючковатой лапой, от чего тот моментально раскрошился, присел и приготовился к нападению.

-- Субъект, дай по петуху разок стрельнуть. -- Максимовский выглядел абсолютно счастливым человеком.

Но Махно идея, видно, не понравилась. Он быстро и пронзительно взглянул на Максимовского, усмехнулся и разрешил:

-- А чего ж, стреляй, коли хороший человек. Но только если промахнешься...

-- А если промахнусь, я выстрелю тебе прямо в голову, -- Максимовский наклонился через стол, -- вот сюда.