Николай Почивалин - Последнее лето

7

Директор треста встретил Тараса Константиновича как всегда, радушно, усадил в глубокое кресло, устроившись в таком же напротив, расспросил о здоровье и только после этого полушутя, полусерьезно упрекнул:

- Как же так, Тарас Константинович? Сначала к секретарю обкома идете, а потом уж сюда - в родной дом, можно сказать. Не по инстанции вроде.

Был он молод, хотя успел несколько лет проработать директором пригородного совхоза, и по молодости самолюбив; сказал он это, улыбаясь, но глаза из-под модных в тонкой золоченой оправе очков смотрели обиженно. Мужик он был симпатичный и дельный, - Тарас Константинович решил сыграть в простачка, хотя про себя порадовался: секретарь, значит, уже позвонил, и разговаривать теперь будет легче.

- Да ведь как, Семен Семеныч? Без всякого умысла - ей-ей! Столкнулись в коридоре, он и затащил к себе. Мы ведь старые знакомые. Вот уж не думал, что он тебе звонить будет. Так ведь просто - посоветовались...

Относительно старого знакомства Тарас Константинович не слукавил: это был тот самый секретарь, который когда-то попросил директора плодосовхоза показать, как он неосторожно выразился, садик. Теперь во всех затруднительных случаях Тарас Константинович шел прямо к нему, убедившись, что высокая поддержка никогда лишней не бывает.

- Я, конечно, шучу, шучу, - сделал точно такой же ход и директор треста, стекляшки очков не смогли скрыть быстрой смешинки. Он прошел за свой стол, взял ручку. - Ну, выкладывайте претензии, Тарас Константинович.

Претензий, а вернее просьб, накопилось порядочно:

гвозди, тара, стружка, химикаты, наряды на кровельное железо, лес, Тарас Константинович перечислял, не заглядывая в блокнот, тихим скорбным тоном погорельца.

Список получился внушительный; директор без колебаний поставил в нем несколько утвердительных галочек и, в чем-то засомневавшись, потрогал авторучкой хорошо выбритый круглый подбородок.

- По яблоку три годовых плана нынче дадим, - словно между прочим, сообщил Тарас Константинович.

- Да ну? - Директор посмотрел на него с возросшим интересом и недоверием одновременно. - Неужели три потянет?

- А я разве тебе, Семен Семеныч, когда очки втирал?

- Нет, конечно. - Директор треста подоткнул левой, свободной, рукой очки, засмеялся и быстро, будто боясь раздумать, расставил остальные галочки. - Ну, все будто.

- Да где ж все, Семен Семеныч? Теперь - самое главное.

- Тарас Константинович, побойтесь бога! Чего еще?

- Денег-то на жилстроительство не даете.

- Вот чего не могу, того не могу. - Директор пожал плечами с сожалением, но совершенно определенно, - Вам в прошлом году давали.

- Прошлый год - что прошлый снег.

- Ничего не могу, Тарас Константинович.

- А нам без нового дома - вот так! - Тарас Константинович выразительно чиркнул по шее ребром ладони.

- Всей бы душой, Тарас Константинович.

- Ни пенсионеров, ветеранов своих, ни прегреть, ни новых принять, продолжал дудеть в свою дуду Тарас Константинович, приберегая про запас еще один козырь.

- Все понимаю, Тарас Константинович.

- А секретарь обкома сказал, что обещал ты поддержать. - Глаза директора совхоза смотрели теперь в упор, цепко поблескивая. - Определенно вот так и сказал. Давай звякнем - долго, что ли?

- Тарас Константинович, - взмолился тот, - я ведь не так ему говорил. Я обещал в конце года, после баланса, прикинуть.

- А нешто я сию минуту требую? Мне лишь бы фундамент заложить, задел сделать. Важно начать, сам понимаешь.

- Ох, Тарас Константинович! - Директор треста не то одобрительно, не то укоризненно покачал головой. - И что вы на меня все лето давите? Вам что, на будущий год ничего не надо будет?

- Мне - нет, это верно.

- Это как же так? - Директор чуть опешил и пытливо взглянул, начиная что-то понимать.

Тарас Константинович кивнул, подтверждая его догадку.

- Точно, Семен Семеныч. Пора... Проведем лето, уберемся и - баста. Потому, как говоришь, и давлю. Почестному - охота все на ходу оставить.

- Жалко! - очень непосредственно вырвалось у директора, светлые его брови, задевая золоченые дужки очков, поползли к переносью. - Может, хоть годик еще, Тарас Константинович, а?

- Спасибо, конечно, на добром слове... Только и старому коню на отдых надо.

Обстановка в кабинете неуловимо изменилась. Пять минут назад один из собеседников, играя в простачка, жаловался, канючил, добиваясь своего; другой, так же хитря, изворачивался, постепенно сдаваясь, - все было как всегда, когда они встречались. Сейчас не было ни шуток, ни привычных деловых хитростей: два уважающих друг друга человека говорили впрямую, каждый посвоему волнуясь. Директор треста вышел из-за стола, зашагал по просторному кабинету; из-под насупленных бровей директор совхоза следил за ним благодарно и растроганно - в душе, и насмешливо - внешне.

- Старый конь борозды, говорят, не портит, Тарас Константинович. Не забыли?

- Портить, может, и не портит: втянулся, привык в упряжке ходить. Зато с таким конем другое случается:

идет, идет, да и станет - задумается. К чему ж это?

- Нет, не представляю, что вы уйти можете! - Директор треста остановился, в полном недоумении развел руками. - В моем понятии вы как будто всегда там должны быть. Другой кто-то может уйти, я могу, а вы - нет.

- Всякому овощу - свой срок. Да я ведь еще не завтра ухожу. - Тарас Константинович усмехнулся. - А ты что ж, начальник, .думал, что я Забнева по капризу не отпускаю? Как собака на сене - ни себе, ни людям?

- Доложил уже? - засмеялся тот.

- Еще бы! Хорош бы я был, если б мой первый помощник про такое смолчал. Себе готовил, Семен Семеныч. А иначе эдакого работника сам бы тебе давно рекомендовал. Его сейчас на любой совхоз ставь - и спокойным будешь.

Покряхтывая, Тарас Константинович поднялся - коренастый, почти сплошь седой; не уместившиеся на лице морщины сбежали на шею, раскроив ее темную дубленую кожу на затейливые квадратики; выдавленные на коленях брюки и клетчатая, с разрезанными фалдочками летняя рубаха навыпуск только подчеркивали его уже действительно почтенный возраст.

- Вы бы хоть, Тарас Константинович, звонили почаще, - огорченно сказал управляющий.

- Вчера и так весь день ручку крутил - на повреждении, и все. Поеду завтра в узел связи ругаться. Не дело: то город не допросишься, то до отделения не дозвонишься. Мне бы вон такой агрегат, как у тебя. Нажал - и шпарь.

Тарас Константинович кивнул на внушительный телефонный аппарат с белой полоской пластмассовых переключателей, в голосе его прозвучали завистливые нотки.

- Да он только в городе удобен, - Директор треста оживился. - Тарас Константинович, а чего бы вам рацию не приобрести? Степанченко вон покупает.

- А на шута она мне? Степанченко - модник, ухарь.