Иван Подсвиров - Чинара

Мать пошла дальше не задерживаясь, Арина, поравнявшись с Игнатом, остановилась.

- Тяжело? - с участием спросила она, отчего-то краснея и стыдливо пряча от него глаза. - Давай помогу!

- Сам как-нибудь дотяну, - сказал Игнат.

- А где ты хворост рубил?

- В Кошачьей балке. Помнишь, в апреле мы ломали там черемуху?

- Я принесла тогда вот такую охапку! - радостно воскликнула Арина и развела руки, показывая, сколько наломала она белой черемухи. - А зачем тебе столько хвороста?

- Плетень надо городить.

- Вези быстрее, а то объездчик перестренет, - Арина в беспокойстве оглянулась по сторонам. - Топор отберет.

- А я его в лесу сховал. Такого топора ни у кого нету. Острый, как огонь.

Игнат поудобнее взялся за деревянную ручку, стронул тачку.

- Завтра воскресенье. Пойдем на Шахан за ягодами! - счастливым голосом вслед ему крикнула Арина.

- Ага, - не оглядываясь, мотнул головой Игнат.

В кювете жарко рдели головки красной колючки.

Арина срубила ее одним взмахом тяпки, весело подкинула в воздух, со всех ног сорвалась с места и летела без передышки, пока не настигла мать.

В воскресенье Игнат тайком уехал из хутора, прогулка за ягодами не удалась. Встречая ее на полевом стане, худенькую, затаившуюся в себе, Супрун недобро ухмылялся...

В то лето уехала она из Сторожевого. И сейчас, шагая в село и с болью вспоминая ту босую девчушку в ситцевом платье, онемевшую от страха, Арина неожиданно для себя захотела увидеть Супруна, не для того, чтобы высказать ему все, что она испытывала против него, - нет. Ей почему-то надо было взглянуть ему в глаза, узнать, что в них осталось там и таится, как он думает в старости о том своем поступке у оврага? Арина не отдавала себе отчета, зачем ей ворошить прошлое, это уже все равно что вызывать смутные тени умерших, но таково было желание, так хотела и требовала ее память С мыслью о Супруне она и подошла к двухэтажному с белыми колоннами дворцу, что стоял на месте старой конторы. Арина спросила у одной женщины, как попасть к председателю, та показала на угловое окно верхнего этажа. Оказавшись в просторном вестибюле, Арина поднялась наверх по широкой каменной лестнице и, отыскав кабинет с выразительной табличкой на двери, вошла в него. Напротив нее, спиною к окну, сидел за длинным столом молодой мужчина лет двадцати пяти с ромбиком на черном, аккуратно выглаженном пиджаке, в белой рубашке и в галстуке. Он оторвался от бумаг, предложил ей стул и, когда она, отчего-то слегка теряясь и робея, села, произнес с мягкой улыбкой:

- Слушаю вас.

Арине говорили, что председателя зовут Сергеем Ивановичем, большего о нем она узнать еще не успела.

- В колхоз примете? - пересиливая необъяснимую внутреннюю неловкость, сразу спросила Арина.

Председатель, слегка озадаченный ее неожиданным вопросом, помедлил с ответом, постучал карандашом по столу.

- А вы, простите, кто? - наконец поинтересовался Сергей Иванович.

Арина улыбнулась:

- Климовых знаете?

- Климовых? Вы не родня тетке Климихе?

- Родня, - сказала Арина. - Это матушка моя.

Скоро, сидя друг против друга, они беседовали, словно старые знакомые.

- Такие женщины весь колхоз на своих плечах удержали, - в раздумье говорил Сергей Иванович. - Помню, я еще уговаривал вашу мать свет в хату провести. Уперлась - и ни в какую! Коптилка, говорит, сподручнее.

Как-то ушла она в поле свеклу чистить, я подметил и послал электрика. Возвращается она с работы, смотрит: а в хате электрическая лампочка. Горит! Вот так и приучили ее к цивилизации. Да... - Сергей Иванович помальчишески почесал в затылке. - А на собрание ее и арканом не затянешь. Однажды в Доме культуры мы чествовали ветеранов труда. Все знатные старики прибыли, одна тетка Климиха не явилась. Послали за ней легковушку, думали с комфортом привезти - наотрез отказалась. "Нечего, говорит, нас на видное место перед всем народом выставлять, мы, мол, такого почета не заслужили, срамота одна. Пускай начальство сидит, оно поумнее да и поважнее нас". Сергей Иванович, заблестев синими глазами, от души рассмеялся. - Вот видите, какая она у вас!

Собеседник он был чуткий, простой, вызывал к себе расположение своей искренностью, живым умом. С первых минут Арина прониклась к нему уважением и разговаривала с ним, как с близким и давним другом. Разговаривала, а в глубине души как-то не верилось, что это председатель крупного колхоза, известный в районе руководитель, которому подчинены судьбы многих людей.

В ее сознании с детства утвердился иной образ председателя, который был явной противоположностью Сергею Ивановичу. Грубый, властный, самоуверенный и не терпящий возражений, тот первым никогда не здоровался с колхозниками, а, разговаривая с ними, все куда-то косился, будто давал понять, что делает им снисхождение уже тем, что позволяет обращаться к нему.

- А я на Севере жила, и, бывало, как задумаюсь, что же там с матушкой, - хоть в петлю лезь, - сказала Арина. - Невмоготу стало, махнула на все рукой и вернулась.

- Долго вы собирались, - заметил Сергей Иванович.

- Стыдно было. Да и не хотелось ехать сюда.

- Почему?

- Да так, - помялась Арина. - Словами не скажешь. Не хотелось - и все.

- Но главное, что вы теперь дома и хотите обживаться. Работать где собираетесь?

- Пошлите меня на Сторожевскую ферму. Марея говорит, у них не хватает доярок.

- Согласен, - Сергей Иванович с удовлетворением расправил ладонью завернувшиеся уголки на листке настольного календаря и что-то записал в него. Спохватился, поднимая на нее синие глаза: - Простите, а как вас зовут? Говорим много, а познакомиться как следует еще не догадались.

- Арина Филипповна.

- У вас взгляд свежий, скажите: перемены заметны?

- Я уж теперь и не узнаю многого, как на новом месте.

- Да, Арина Филипповна, - оживился председатель, - в деревне нынче дела идут на лад. И люди преобразились. А еще лет через десять наш колхоз и не узнать будет. Взгляните сюда. - Он указал рукой на макет генеральной застройки села, висевший на стене. На черной доске белели игрушечные дома и дворцы, сине поблескивало крохотное зеркальце плавательного бассейна, зеленела круглая чаша стадиона с футбольным полем и рядами скамеек для зрителей; на одной окраине села предполагался парк и детский сад, на другой - животноводческие типовые постройки, сырзавод, мельница - целый производственный комплекс. - И все это поднимется на нашей земле. Представляете? Мы сейчас такую работу ведем - дух захватывает, - с гордостью, но без похвальбы рассказывал Сергей Иванович. - Правда, толковых специалистов еще не хватает. Да и рабочих рук маловато. Но это явление временное. Так сказать, трудности переходного возраста.

- А про хутор забыли, - с легким укором сказала Арина. - Даже школа и та стоит как неприкаянная. Хоть бы крыльцо отремонтировали.