Валерий Попов - Любовь тигра

- Иди, Русланчик, у нас с Филиппом Клементьичем важные дела! - капризно проговорила Ирина.

- О! - привстав, радостно завопил Фил. - Вот кто сбегает нам за водкой! Пришлите червончик, - вскользь сказал он мне.

С какой это стати я должен оплачивать его дурь?.. Но я не мог больше видеть стоящего как столб Руслана - и протянул последний червонец.

- Ну вы даете, Филипп Клементьич! - вдруг расплылся в улыбке Руслан и, топоча, выбежал.

- Коз-зел! - вслед ему презрительно произнес Фил.

- А ты - человеческий поросенок! - кокетливо ударяя его карандашом по носу, проговорила Ирина.

Вскоре вбежал запыхавшийся Руслан, радостно отдал бутылку шефу. Шеф зубами сорвал жестяную крышку, сплюнул, разлил по стаканам. - Я не буду, - сказал я, но он не среагировал. - Филипп Клементьич, - деликатно прихлебнув водки, произнес Руслан. - У меня к вам производственный вопрос!

- Ты бы лучше о них на производстве думал! - усмехнулся Фил. - Но можно? Ну?

- Мы сейчас дом отдыха по новой технологии мажем. .. - Знаю, представь...

- Ну - многие отдыхающие от краски отекают, их рвет... одному даже скорую вызывали... - Это их личное дело. Дальше. -... Так мазать? - Тебя конкретно не тошнит? - Да нет... я уж как-то привык... - Так иди и работай!

С ним все ясно. Там, где нормальный человек засовестился бы, заколебался, задергался, - этот рубит с плеча: "Так иди и работай!" И все проблемы, которые других бы свели с ума, - им решаются с ходу, "в один удар". С ним ясно. За это его и держат на высоком посту, и будут держать, сколько бы нареканий на него ни поступало, - именно за то, что он сделает все - даже то, чего делать нельзя! Появился молотобоец.

- Филипп Клементьич... - он столкнулся со мной взглядом и слегка запнулся. - Так делать... для японца? - Он смотрел то на Фила, то на меня. - Иди и работай! - хрипло произнес Фил. Молотобоец вышел.

Вскоре послышались звонкие удары - рушилось мое состояние. Фил был мрачен и невозмутим.

Ну все - я вроде был больше не нужен. Круг на моих глазах четко замкнулся. С чего начиналось все - с разбивания раковин - к этому и пришло. По пути я сумел успокоить Фила, матерей с детишками, обэхээсника, теперь обрадую ненасытного японца, а что я сам немного расстроился - это несущественно!

- Швыряло давай! - Фил кивнул на Иркин стакан.

- Поросенок! - она игриво плеснула в него остатками водки.

Больше я находиться здесь не мог. И даже как "нежный паренек" я уже абсолютно не нужен: нежность и так хлестала туг через край! - Чао! - я двинулся к выходу. Фил даже не повернулся в мою сторону. Может, ему был безразличен мой уход? Но тогда, наверное, он бы рассеянно кивнул мне вслед и даже бросил какую-то малозначащую фразу - но в этой полной его неподвижности, абсолютном безмолвии читалась огромная трагедия, неслыханное оскорбление!.. Он ввел меня в святая святых, распахнул душу (пусть не совсем стерильную), раскрыл методы работы (пусть не совсем идеальные) - а я свысока плюнул на все это и ушел. Как говорится: такое смывается только кровью! Ириша четко уловила состояние шефа.

- Конечно, когда не о его делах речь - ему неинтересно! - бросила она мне вслед.

Как это - речь не о моих делах? Ведь именно мои раковины сейчас в угоду японцу звонко разлетаются вдребезги! Парадокс в том, что Фил отдает их японцу, а если бы я отнял их - я отнял бы их у детей! Но - хватит! Еше помогать матерям с детишками я хоть со скрипом, но согласен, но поднимать своими скромными средствами и без того высокий уровень японской промышленности -пардон! Я взялся за дверь.

- Да куда он денется? - хлестнула меня на выходе вскользь брошенная реплика Фила. ...Как это - куда денусь?! Да хоть куда! Я вышел на улицу, в слепяший день. Водитель пикапа бибикнул мне. Я подошел. - Садись, подвезу!

- Денег нет! - я сокрушенно развел руками. Опричники Фила мне тоже были как-то ни к чему. - Да садись! - горячо сказал водитель. Я понял, что это зачем-то нужно ему, и сел. Поехали. - А если шеф позовет?

- А! Он сейчас с места не стронется, будет пить до посинения - но зато на посту! Вечером - другое дело - вози его! - А куда - вечером-то?1

- По ресторанам - куда же еще? Сперва объедем, всех зверей соберем, а после в кабак. Но все - мне это надоело уже: столик в салоне я отвинтил, - он кивнул назад, на пустое пространство между креслами. - Тут у меня они пить больше не будут! Сказал, что крепления не держат! Они нешто разберутся? И убрал. А то сиди, жди их, пока они с кабака выберутся, а потом заберутся сюда и на столик все вынимают из сумок! Раньше двух ночи домой не прихожу - жена уже разговаривать перестала. И главное: хоть что-то бы имел, хоть раз бы угостили бы чем, предложили - попробуй. Я, может, тоже хочу рыбкой красненькой или икрой дочку угостить... Никогда! Сожрут, выпьют все, расшвыряют - "Вези!" После каждого еще до дому волоки! Все - распивочная закрыта! - Он снова кивнул назад. - И с кем... он тут? - поинтересовался я. - С кем? Понятно с кем - у кого все в руках! А им такой, как Фил, позарез нужен: при случае и посадить можно, а потом вытащить! Исполкомовские, да еше покруче кто. Вот уж действительно - нагляделся я на них в упор: свиньи свиньями! Нажрутся до усеру, да еше баб норовят затащить! - Он сплюнул.

- А те раковины, что вы оплатили. Гриня наш расфуячил уже, японцам отдадут - те из них какой-то редкоземельный элемент берут. А нашим - плевать! Но у меня тут больше они пить не будут - конец! Мы свернули.

- А жена дочку в садик через весь город таскает, к ее заводу, трехлетку в полшестого приходится поднимать! А детсада нашего - как десять лет не было, так нет и сейчас... Дай им волю - они все разнесут! "...так уже дали им волю", - подумал я. - И в общежитии нашем до сих пор раковин нет на третьем-четвертом этажах! - И у меня нет раковины! - вспомнил я. - И у тебя нет? - он обернулся. ...

Ремонт, который сделали мне ребята, встал мне ровно вдвое дешевле той суммы, которую у меня взял и не собирался, видимо, возвращать мой в буквальном смысле драгоценный друг.

Хоть мы теперь и не виделись с ним, я, как ни странно все четче видел его. Водитель Николай, появля

ясь у меня по делам ремонта, каждый раз рычал, что опять до глубокой ночи развозил пьяных клиентов. Все они, и особенно рьяно Фил, требовали обязательной доставки их домой, в каком бы состоянии они ни находились. Дом, оказывается, для них - это святое!.. Выходит - тогда, заночевав у меня, Фил сделал редкое исключение?.. Как трогательно! По словам Коли, дома у Фила был полный порядок: квартира отлично отделана, три сына - спортсмены, красотка жена. Значит, дом его держит на плаву, там он отдыхает душой!.. но я как-то не верю, что жизнь можно поделить перегОролкой на два совершенно разных куска.

... Сейчас он исчез, как бы смертельно обидевшись, что я бросил его, пренебрег его духовной жизнью (если можно назвать духовной жизнью то, что происходило тогда в конторе)... Одновременно, как бы вспылив из-за обиды, можно было и не отдавать и деньги... очень удобно! Но главное тут, несомненно, его оскорбленная душа! Мол - как только мои корыстные интересы не подтвердились, я тут же немедленно ушел, наплевав на узы товаришества. Примерно так он объясняет это себе... Версия, конечно, весьма хлипкая, и чтобы Филу поверить самому, что все рухнуло из-за поруганной дружбы, а не из-за украденных денег, ему все время приходится держать себя в состоянии агрессивной истерики: все сволочи, зверюги, к ним с открытой душой, а они!.. Жить в таком состоянии нелегко - я сочувствовал ему.