Александр Бестужев - Чтение книг, которые должно предложить для воспитанников сего отделения

Что чтение книг полезно, сие известно всякому, и доказывать, распространяет ли оно свет или препятствует к просвещению, – значит предавать себя посмеянию; значит то же, естьли бы кто стал доказывать о солнце, что оно светит или свету не производит. Немного надобно доводов, чтоб показать истину в своем виде. Оставляя новейших любомудров уверять подобных себе, что просвещение не может быть от книг получаемо, предложим чтение, для просвещения и возвышения души удобное, и в книгах потщимся находить к сему пособие. Но будем и в самой пользе согласно с г. Руссо умеренны, ибо, как говорит он, излишнее употребление книг умерщвляет учение и ни к чему другому не служит, как к произведению дерзновенных невежд. И в самом деле, сколько от учения отнимают книги в тех училищах, где библиотека открыта всякому, где позволено читать все, что в руки попадается, и молодые люди, никем более как несозрелым, слабым рассудком будучи руководствуемы и блуждая, так сказать, в пространстве различного рода писателей, редко останавливаются на прочных и непоколебимых основаниях, ибо хотя бы в собрании книг были и лучшие сочинители, но находятся из них многие друг другу противоречащие, отстранившиеся от правил общих, которые возникающий ум, читая без разбору и без предводителя, развлекается между их понятиями или принимает неправую сторону. Естьли книги такового роду позволить читать, так это в то время, когда воспитанники приготовлены к выходу из училища, когда понятия совершенно раскрыты, и то с руководителем, человеком истинно просвещенным, честным к общему благу и спокойствию устремленным. «Книги и учение, – сказал Рошефукольд, – должно подвергать рассудку, а не рассудок книгам».

Мы предложим чтение романов для обоих детей, достигших таких лет, кои назначены для слушания нравственных разговоров. Но какого должны быть рода сии романы и какое должно употребить время на таковое чтение?

Каждое государство имеет свои чудесности, свои добродетели и злодейства. У всякого народа во всяком веке, во всяком правлении различные состояния общества представляют тому примеры. Рубище беднейшего гражданина и блестящее одеяние знатного прикрывают часто величайшие добродетели и гнуснейшие пороки. Око любомудра проницает сквозь сию завесу, между тем как зрение простолюдима ослепляется токмо блеском и видит одно рубище.

На таковых-то событиях, представленных нам историею всех веков, должны быть основаны романы, о коих мы упоминаем. Великий человек, который есть ирои оных, должен быть всегда взят из состояния тех, для коих назначено чтение оных. Искусство писателя должно состоять в представлении с большею славою гражданских и воинских добродетелей, к оказанию которых наиболее имеют случай люди сего состояния, в описании самыми худыми красками пороков, коим наиболее они подвержены, в распространении сих начал любви к отечеству и к славе, кои поселены уже разными образами в душе детей, во внушении им сего возвышения характера, который тем явит себя величественнее, естьли не занят будет богатством и знатностию.

Желательно, чтобы предмет романов был почти истинным событием или вымышленным, но несовершенно, где бы сочинитель в том уверил читателя. Невероятно, колико бы таковое расположение учинило чтение возбуждающим.

Множество хороших сочинений сего рода находящихся соделывает гораздо удобнейшим собрание предлагаемых нами романов касательно до воспитания. Польза, каковую б произвело сие чтение, известна всем тем, кои знают, колико сила нравственных чувствований должна иметь влияния над образованием характера и на открытие страстей.

Но кроме романов надлежит каждый год собирать всякие происшествия, могущие произвести то же самое действие, и печатать оные в пользу воспитанников; сим способом они непрестанно пред глазами будут иметь полную историю добродетелей; и хотя летосчисления сего рода бывают иногда весьма кратки, однако они никогда не прервутся, естьли не станут их ограничивать одним каким городом или народом, но когда будут они объимать отечество и даже род человеческий, к коему они принадлежат.

Для сего чтения должно определить вечер [1]. Самое лучшее средство дать детям приятное упражнение, удаляющее от них сон, не подвергая их скуке, которой должно тщательно избегать в каком бы то ни было начертании общественного воспитания, состоит в учреждении сего порядка чтения, всегда предоставляя детям переменять оное по своей воле [2]. Сие покажет новую пользу сего учреждения. Наконец, ко всем сим пользам присоединится еще другая: внушать детям охоту к чтению и ускорять сим образом успехи наставления.

К романам можно присовокупить трагедии, могущие произвести те же самые действия, каковые и нравственные разговоры. Таким же образом можно употребить жития славных мужей, описанные Плутархом, и предпочесть оные всем прочим по тем причинам, кои представил Монтань и которые славный сочинитель Емиля столь красноречиво объяснил. От сего чтения произойдут две другие выгоды. Естьли бы начинали оное чтение, когда кончили воспитанники историческое наставление, то б оно было весьма полезно для лучшего сохранения в памяти и оно могло бы пособить общему недостатку всякой истории, какая бы она ни была. Поелику история, быв назначена представлять обширность великих происшествий, описывает нам больше деяния, нежели человеков. Она представляет их во отношении их с обществом и с должностями, от оного налагаемыми, никогда не описывая человека во внутренности его жилища, в недре его семейства, среди друзей. В описании же особенной жизни людей бывает совсем иное. В оной видят и человека и героя. Будучи отцом, супругом, другом, судиею и полководцем, он представляется во всех сих видах и отношениях; его видеть можно тут и на феатре и вне оного. Вот причины и выгоды сего чтения.

Нужно здесь сказать, что при вступлении дети не должны иметь времени для она более десяти часов; лотом, как лета их будут возрастать, надобно, чтоб время сие уменьшалося таким образом, чтоб в последнем году воспитания ограничивалось семью часами. Чтоб успеть в сем постепенном уменьшении, не применяя часа вставания, который должен быть один и тот же для всех возрастов, надобно определить час, который ложиться надлежит спать при разных переменах.

Не должно ни единого из детей принуждать лучше читать такую-то книгу, нежели другую. Каждый наставник должен иметь разные экземпляры сих собраний для удовлетворения различным вкусам воспитанников.