Макар Последович - С тобою рядом

- Видел, Андрей Степанович? - кивнув головой на телегу, спросил Корницкий. - Оформляй по всем правилам в колхозный актив этот транспорт. На пятьсот рублей.

- Есть, Антон Софронович.

- Коней оформил?

- Заприходовал по всем правилам.

- И проволоку заприходуй. Приходуй, Андрей Степанович, все, что попадает в колхозную кладовую. Будь рачителен, как некогда твой прославленный тезка Калита - князь московский. Помнишь, что сказал об учете Владимир Ильич? Учет - это социализм!

Костик тем временем рыскал со своими друзьями в поисках трофеев. На груди хлопца красовался полевой бинокль.

- Раз, два, три... левой, левой, левой... - слышалась команда. Полк, стой!..

"Полк" послушно остановился и стих.

Костик со строгим выражением на лице поднял бинокль к глазам и увидел кусты, редкие деревца, а между ними автоприцеп с бочками. Около автоприцепа валялись какие-то ящики, канистры. Костик передал бинокль Мирику:

- Взгляни, Мирон, вон туда.

- А потом мне, - попросил Славик. - Правда ж, Костик?

- Поглядишь и ты, - позволил Костик.

- Ай-я-яй! - вскрикнул Мирик. - "Тигра"!..

- Прицеп, а не "тигра", - возразил Костик.

- "Тигра"! - упрямо повторил Мирик. - Завяз в болоте!.. Вон, правей от бочек...

Костик молча взял бинокль, посмотрел в него и сразу стал строгим. Прошептал:

- Тсс... За мною!

Он пригнулся и начал перебегать от куста к кусту. За ним, точно копируя его движения, побежали оба его приятеля. Затем Костик бросился наземь и пополз.

- Вперед! - время от времени оглядываясь на хлопцев, строго командовал Костик.

Хлопцы самоотверженно ползли за ним.

- Подготовить гранаты!

Они переползли через глубокие, наполненные водою колеи. За каких-нибудь двадцать шагов от прицепа Костик вскочил на ноги и с криком "ура" бросил "гранату".

- Бба-бах!.. Вперед!

Так они завладели, как говорится в военных сводках, автоприцепом, "тигром", чтоб тотчас же известить об этом Корницкого. Часа через два тут уже была целая толпа. В автоприцеп запрягли пару коней. Миколай с вожжами в руках подал команду:

- Ну, помогай!

Пожилые мужчины, женщины, подростки облепили прицеп, упираясь в него кто руками, кто плечом. Костик с друзьями также принял активное участие. Не протискавшись к прицепу, хлопцы ухватились за постромки и начали тянуть.

- Но-о, поехали! - понукал Миколай коней вожжами.

Нагруженный автоприцеп медленно тронулся и направился к деревне.

- Пошло, пошло!

- Нажимай!

Корницкий и Калита, которые тоже помогали сдвинуть ценный воз, остановились и глядели, как он удалялся.

Корницкий обратился к Калите:

- Ты осмотрел танк? Как мотор?

- Мотор должен работать.

- Но как нам вызволить его из болота?

- Вытащим, Антон Софронович. Есть тросы. Сделаем ворот, и он выползет, как миленький...

- Ну так делай. А я завтра подскочу в Минск. Будем ковать железо, пока горячо.

В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРТИЗАНСКОМ ШТАБЕ

До Минска Корницкий добрался на попутной военной машине. Остановившись в Лощице, где разместился Центральный партизанский штаб, он пошел по улице, заполненной подводами. Туда-сюда сновали вооруженные люди в самой разнообразной одежде, с красными ленточками на шапках. Рысили конники. Навстречу Корницкому маршировал партизанский взвод. Усатый, молодцеватый взводный, отступив в сторону, пропускал своих людей под команду "левой, левой, левой".

Тут же на улице стоял распряженный воз, который дружно обступили партизаны. На разостланной шинели лежали хлеб, сало, стояли бутылки с горилкой. Бородатый партизан с орденом Красной Звезды, поднимая алюминиевый кубок, крикнул:

- За темную ночь, хлопцы!

- За темную ночь! - дружно поддержали этот тост остальные.

- Где тут штаб генерала Каравая? - спросил у бородатого партизана Корницкий.

Держа в одной руке кусок сала, в другой ломоть хлеба, бородатый ответил:

- Вон в том доме, товарищ Герой Советского Союза. Может, выпьете с нами чарку?

- Благодарю, хлопцы, - отказался Корницкий и двинулся дальше.

В другом месте он заметил группу хлопцев и девчат. Их винтовки, автоматы и самозарядки были повешены на плетень. Красивый девичий голос запел: "Славное море - священный Байкал", чтоб дружный и мощный хор голосов вел песню дальше.

Перед входом в ворота Корницкий улыбнулся и остановился. Два безусых юнца с автомагами на груди и залихватски сдвинутыми на затылок пилотками опоясывали козла ремнем с немецкой кобурой от пистолета. На шее козла висел гитлеровский железный крест.

- Куда вы готовите этого вояку? - спросил Корницкий. - На диверсию?

Один из хлопцев обернулся. Увидев Золотую Звезду, быстро подтянулся и взял под козырек. Отчеканил:

- На всебелорусский парад партизан, товарищ Герой Советского Союза! и добавил более спокойно: - Он в нашем отряде с первых дней войны.

Вот и кабинет Каравая. Усатый красавец был уже в генеральской форме и сидел за столом, слушая, что ему объяснял средних лет партизан с орденом Отечественной войны на груди:

- ...Матрунчика в армию, Котяша в армию, Давыдюка в армию, а меня, Лохматку, в запас?

- Не в запас, садовая твоя голова, а на самый огневой рубеж.

- Какой же это огневой рубеж, товарищ генерал, председателем нашего колхоза? Мне еще до Берлина хочется дойти!

- Мало ли что кому хочется! А кто будет восстанавливать народное хозяйство? Есть приказ немедленно демобилизовать из армии учителей, инженеров, экономистов, председателей колхозов. Меня, брат, самого увольняют в запас. Так что ступай и не дури мне голову. Сразу же после парада чеши в свой колхоз.

- Так там же, сами знаете, остались одни головешки. Сто лет пройдет, покуда люди станут на ноги!..

- А ты постарайся поставить их на ноги за пять лет.

- Разрешите идти?

- Иди. Возьми себе на разживу десять коней из своего отряда.

- Благодарю, товарищ генерал.

Корницкий слышал разговор про коней и сразу, поздоровавшись с Караваем, спросил:

- Про каких вы тут коней говорили?

- А тебе они нужны?

- Да еще как!

- Десять могу дать. Со сбруей, с телегами.

- Только десять?

- Ну, пятнадцать.

- Двадцать. Не меньше! Я тебе, когда улетал в Москву, передал шестьдесят...

- Хорошо. Ты будешь завтра на параде?

- Нет, у меня нет времени...

- Эх, Антон, Антон. Разве тебе надо то, куда ты полез! С такой головой, с такими заслугами! Тебе бы армией командовать, руководить комиссариатом...

- А колхозом разве могут руководить и безголовые? А-а?

- Ну, не безголовые. Но небольшого ума дело растить картошку и огурцы. Ты размениваешь себя на мелочи. Ты, который мечтал о мировой революции, о счастье всех людей на земле... А теперь что! Как это иной раз пел твой доктор Толоконцев:

Ни сказок о нас не расскажут,

Ни песен о нас не споют!

Так, кажется?