Александр Пушкин - Критика и публицистика

Гаврила Пушкин - один из моих предков, я изобразил его таким, каким нашел в истории и в наших семейных бумагах. Он был очень талантлив - как воин, как придворный и в особенности как заговорщик. Это он и Плещеев своей неслыханной дерзостью обеспечили успех Самозванца. Затем я снова нашел его в Москве в числе семи начальников, защищавших ее в 1612 году, потом в 1616 году, заседающим в Думе рядом с Козьмой Мининым, потом воеводой в Нижнем, потом среди выборных людей, венчавших на царство Романова, потом послом. Он был всем чем угодно, даже поджигателем, как это доказывается грамотою, которую я нашел в Погорелом Городище - городе, который он сжег (в наказание за что-то), подобно проконсулам Национального Конвента.

Я намерен также вернуться и к Шуйскому. Он представляет в истории странную смесь смелости, изворотливости и силы характера. Слуга Годунова, он одним из первых бояр переходит на сторону Дмитрия. Он первый всупает в заговор, и он же, заметьте, сам берется выполнить все это дело, кричит, обвиняет, из предводителей становится рядовым воином. Он готов погибнуть, Дмитрий милует его уже на лобном месте, ссылает и с тем необдуманным великодушием, которое отличало этого милого авантюриста, снова возвращает ко двору и осыпает дарами и почестями. Что же делает Шуйский, чуть было не попавший под топор и на плаху? Он спешит создать новый заговор, успевает в этом, заставляет себя избрать царем и падает - и в своем падении сохраняет больше достоинства и силы духа, нежели в продолжение всей своей жизни.

В Дмитрии много общего с Генрихом IV. Подобно ему он храбр, великодушен и хвастлив, подобно ему равнодушен к религии - оба они из политических соображений отрекаются от своей веры, оба любят удовольствия и войну, оба увлекаются несбыточными замыслами, оба являются жертвами заговоров... Но у Генриха IV не было на совести Ксении - правда, это ужасное обвинение не доказано, и я лично считаю своей священной обязанностью ему не верить.

Грибоедов критиковал мое изображение Иова - патриарх, действительно, был человек большого ума, я же по рассеянности сделал из него дурака.

Создавая моего Годунова, я размышлял о трагедии - и если бы вздумал написать предисловие, то вызвал бы скандал - это, может быть, наименее понятый жанр. Законы его старались основать на правдоподобии, а оно-то именно и исключается самой сущностью драмы; не говоря уже о времени, месте и проч., какое, черт возьми, правдоподобие может быть в зале, разделенной на две части, из коих одна занята 2000 человек, будто бы невидимых для тех, которые находятся на подмостках.

2) Язык. Например, у Лагарпа Филоктет, выслушав тираду Пирра, говорит на чистом французском языке: "Увы, я слышу сладкие звуки греческой речи". Не есть ли все это условное неправдоподобие? Истинные гении трагедии заботились всегда исключительно о правдоподобии характеров и положений. Посмотрите, как смело Корнель поступил в "Сиде": "А, вам угодно соблюдать правило о 24 часах? Извольте". И тут же он нагромождает событий на 4 месяца. Нет ничего смешнее мелких изменений общепринятых правил. Альфиери глубоко чувствовал, как смешны речи в сторону, он их уничтожает, но зато удлиняет монологи. Какое ребячество!

Письмо мое вышло гораздо длиннее, чем я хотел. Прошу вас, сохраните его, так как оно понадобится, если черт меня попутает написать предисловие.

30 января 1829>

1 непременное условие (лат.)

Несколько московских литераторов... (стр. 297). Этот набросок, памфлетно характеризовавший редакционный коллектив журнала "Вестник Европы" ("Трандафырь" - Каченовский, "Никодим Невеждин" - Надеждин), тематически и хронологически связан с "Отрывком из литературных летописей" (1829) (см. выше, стр. 24).

...видя беспомощное состояние нашей словесности и наскуча звуками кимвала звенящего... - Пушкин пародирует строки из объявления о подписке на "Вестник Европы": "Законы словесности молчат при звуках журнальной полемики. Надобно, чтобы голос их доходил до слуха любознательного, который не услаждается звуками кимвала бряцающего и меди звенящей" (1828, Э 18, стр. 156).

...г. X., бывший корректор типографии. - Персонаж литературно-критического фельетона Надеждина о "Полтаве" Пушкина.

Некоторые соседние дамы удостоили заседание своим присутствием. - Район Малой Бронной был известен публичными домами.

...знаменитый переводчик одного бессмертного романа. - Пушкин имеет в виду Каченовского, который перевел посредственный роман Леонара "Тереза и Фальдони" (см. стр. 476).

...700 рублей от Ширяева... - А. С. Ширяев, московский издатель и книгопродавец.

...разобрали заглавный лист "Истории государства Российского"... - О разборе Каченовским предисловия к труду Карамзина см. стр. 23.

...проект нового журнала... под названием "Азиатский рак" - Определяя отсталость литературно-критических позиций Каченовского и Надеждина, Пушкин иронически связывал их статьи с "правилами здравой критики Курганова и Тредьяковского". Пародируя название журнала Каченовского и Надеждина ("Вестник Европы"), Пушкин одновременно подчеркивал его косность (рак символ попятного движения).

Многие недовольны нашей журнальной критикою... (стр. 298). Датируется 1829 г. на основании места заметки в рукописи. Вторая ее редакция, лишенная начальной полемической остроты, вошла впоследствии в "Table-talk" (см. т. 7).

...выражаются языком пьяного семинариста. - Первоначально было: "языком "Вестника Европы" и "Атенея". Заметка направлена была против Н. И. Надеждина, сотрудника "Вестника Европы", о котором см. далее в "Детской книжке" и примечаниях к ней (стр. 542). Ср. строки о критике Надеждина в "Романе в письмах" (т. 5, стр. 481-482), а также в заметках: "Граф Нулин" наделал мне больших хлопот..." и "Мы так привыкли читать ребяческие критики..." (стр. 330 и 331-333).

О публикациях М. А. Бестужева-Рюмина в "Северной звезде" (стр. 299). Заметка эта, построенная как "письмо в редакцию", датируется временем возвращения Пушкина из путешествия в Арзрум, то есть сентябрем 1829 г. Заголовок в рукописи отсутствует. В 1830 г. Пушкин вернулся к этому эпизоду в "Опыте отражения некоторых нелитературных обвинений" (см. стр. 333).

Бестужев-Рюмин Михаил Алексеевич (1800-1832) - поэт и журналист, издатель альманахов "Майский листок" (1824), "Сириус" (1827), "Северная звезда" (1829) и сатирической газеты "Северный Меркурий" (1830-1832). Стремясь зарекомендовать себя врагом "литературной аристократии", Бестужев-Рюмин очень резко полемизировал со статьями Пушкина, Дельвига и Вяземского в "Литературной газете" (см. о нем же набросок "Альманашник", стр. 311).

Возвратясь из путешествия, узнал я... - Во время выхода в свет "Северной звезды" - в начале июля 1829 г. - Пушкин был на Кавказе. В Москву он вернулся около 20 сентября, а в Петербург - в первых числах ноября.