Натиг Расул-заде - Немой

Он молча, серьезно кивнул.

- Ну, давай мешок.

Он протянул ей мешок. Она взяла и стала заполнять его продуктами. Из кладовки вышла девочка лет десяти и уставилась на него. Хозяйка глянула на нее, усмехнулась и обратилась к нему:

- Племянница моя. Жила в райцентре. Теперь сирота. Взяла к себе, пусть помогает..

Он молча, серьезно кивнул. Девочка бесцеремонно разглядывала его, как смотрят на всякого нового человека в маленьком поселке, не избалованном новыми лицами.

- Тетя, он что, немой? - шепотом спросила она у хозяйки. Та отмахнулась, занятая мешком. Потом выпрямилась, сказала девочке:

- Беги, скажи соседкам - стрелочник пришел.

- И что? - поинтересовалась девочка

Беги, давай. Они сами знают, что. Вскоре вслед за девочкой пришли женщины поселка, у каждой в руках были гостинцы: сало, сахар, пирог, яйца. Вместительный мешок быстро заполнялся. Он вышел из магазинчика с полным, тяжелым мешком, осторожно положил его в санки, обернулся, кивнул женщинам и отправился в обратный путь, таща за собой теперь уже полные, . нагруженные сани. Женщины провожали его взглядами , из окна магазинчика, пока он не пропал из виду. Тогда женщины разошлись по своим делам.

- Тетя, а кто этот стрелочник? спросила девочка, - Он правда глухонемой?

- Он тут на железной дороге работает,. работал, -поправилась хозяйка, Теперь уже давно там не ходят поезда. Говорят, будто весной начнут разбирать ту часть пути.

- А зачем вы ему без денег продукты дали? - спросила девочка.

- Раньше он получал жалование на железной дороге как стрелочник, и все у нас покупал. А когда поезда перестали ходите, его уволили, но он остался жить там, в своей будке. Немножко умом тронулся. Сначала его выгоняли оттуда, но потом махнули рукой, живет, никому не мешает. Говорить перестал. Теперь его не трогают. Вот начнут весной разбирать рельсы, тогда, видно, и домик его разломают. Хотя, не знаю, может, и нет...

- А зачем же вы бесплатно? - настойчиво спросила девочка.

- А тебе жалко, да? - огрызнулась на нее хозяйка. -Человек раз в месяц за продуктами приходит, все ему тут помогают, не только я, весь поселок... Да и он нам помогает, что надо смастерить, починить, руки у него золотые. Не только я помогаю.... А тебе жалко стало, да?

- Ничего и не жалко, - возразила девочка резко. -Спросила просто. Уж и спросить нельзя...

Придя домой, он разложил продукты по местам, затопил печь и прилег отдохнуть. Домик выстыл, пока он ходил в поселок, и ему было холодно. Но, отогревшись, он незаметно для себя задремал и проснулся точно к девятичасовому. Он не спеша оделся, ополоснул лицо, чтобы прогнать сон, и вышел на мороз, на заснеженный простор. Было холоднее, чем утром, падал снег, из ближнего леса доносился волчий вой. Рельсы, занесенные снегом, местами только угадывались. Он подождал немного, походил вдоль полотна, чтобы не мерзли ноги.

- Не придет- сказал он. - И сегодня .тоже. Ладно...

Он пошел к домику, окошко которого ярко и уютно светилось в темноте, взял лопату и принялся очищать снег с рельсов. Рельсы звонко взвизгивали под железом лопаты, обнажая свой еще более холодный, чем снег, лик. На блестящие, обнаженные рельсы тут же снова ложился снежок, который теперь пошел сильнее. Поработав немного, он разогрелся, постоял, отдыхая, остывая, задрав голову к невидимым звездам.

- Сколько, же всего разного на свете, - тихо, раздумчиво произнес он. Жизнь большая. Всему в ней находится место, все в нее помещается. Он медленно поплелся к домику, вошел в накопившееся тепло, поставил в угол лопату и стал привычно готовить хлеб. Позже, ложась спать, он вдруг ясно вспомнил бледное, недоброе лицо девочки, которую впервые увидел сегодня в поселке, ее любопытный взгляд.

- Девочка, - сказал он и тихо рассмеялся.

Ночью началась метель, вой ветра проникал в душу, в мозг, студил нутро, проникал в его одиночество, пронзал все его существо жутким холодом, от которого он не мог спрятаться нигде, не мог укрыться, как ни заворачивался в одеяло. Он проснулся среди ночи, полежал с открытыми глазами, слушая вой ветра, к которому примешивались непонятные посторонние звуки, шум или что-то напоминающее стук, напоминающее перестук колес... колес поезда. Будто стремительно приближался поезд. Он вскочил с кровати, подошел к окну, вгляделся, стараясь сквозь снежную бурю хоть что-то разглядеть, и ничего не увидел.

- Ветер, - сказал он и снова залез в постель.

Утром, только он собрался выходить в семичасовому, как неожиданно, будто выстрел в затылок, раздался стук в окошко. Он испуганно спрятался подальше от окна, все оборвалось внутри от непонятного страха. Теперь застучали в дверь. Твердо, требовательно. Он вспотел, застыв на месте он был страшно напуган, потрясен. Но в дверь продолжали стучать, надо было что-то делать. Весь дрожа, он подошел и открыл, наконец-то. За дверью стояла молоденькая девушка. Он вытаращил на нее глаза. Она быстро вошла и плотно прикрыла за собой дверь, перевела дух с мороза, подошла к печке, потом глянула на него и сказала, с трудом двигая губами от холода:

- Я потерялась, дяденька... С дороги сбилась... Не прогоните? - и уже дольше лукаво поглядела на него.

Он молча глядел на нее, не отвечая, все еще испытывая непривычный озноб.

- Я только отогреюсь, и как светло станет, пойду, - сказала

она.

- Тут недалеко должно быть село, да? она выпустила из рук свою сумку и положила ее в угол, около печки. Он не отвечал.

- Вы что, дяденька, не говорите? спросила она. Он молча поглядел на нее, немного подумал и кивнул. Он вышел и притворил за собой дверь. Он торопился, чтобы не опоздать к семичасовому. Когда он вернулся, она уже вовсю хозяйничала в домике разложила свои вещи, извлекла из сумки веревку и протянула ее из угла в угол, верно, чтобы сушить стиранное. Он поглядел на не и стал привычно готовить тесто для выпечки хлеба. Его раздражали ее вещи и особенно эта веревка, протянувшаяся над головой. Она недолго наблюдала за ним, потом вмешалась:

- Давай, я умею, - она отстранила его и стала месить тесто. Он потоптался возле печки, потом, не находя себе места, снова оделся и вышел из домика. Он долго ходил бесцельно по заснеженной степи, чувствуя себя выбитым из привычной колеи, из размеренного хода вещей. Появилось ощущение, что он лишний, не нужен, ни к чему на этой земле. Когда он вернулся домой, там вкусно пахло. И это тоже было странно: он ходил вне дома, вернулся, а тут пахнет хлебом. Никогда раньше такого не бывало. Он почувствовал, что сильно проголодался. Она спала на его кровати, но когда он вошел, вскинулась, поднялась торопливо.

- Ты хочешь1 есть? - она стала показывать знаками, считая его глухонемым.

Он кивнул. Она подала ему есть, а сама села на кровати и смотрела на него, как он ест. Это тоже было не привычно -есть под чьим-то взглядом, под чужим взглядом.