Григорий Рейнгольд - Школа выживания или Еще не все потеряно

* * *

1965 год. Лисиха, бывшая тогда самой окраиной Иркутска. Двухэтажное деревянное здание начальной школы № 16. Высокие деревья на школьном дворе, с которых облетает листва...

Уже став учителем и проработав в школе не один год, я все пытаюсь понять: в чем причина того, что воспоминания о первой школе и о первой учительнице вызывают у меня, да и, наверное, не только у меня, такое светлое чувство? И прихожу к простому выводу: причина столь большого успеха Иды Николаевны (не только в моих глазах) в ее огромной доброте, в ее любви к ученикам, в ее уважении к их родителям. Она для меня - пример скромного российского интеллигента, с характерной негромкой любовью к своей стране и ее народу. Она регулярно бывала в гостях у всех учеников, была в курсе их домашних дел. А семьи учеников были разные, в том числе и не очень, мягко говоря, благополучные. Особенно те, что жили в бараках кирпичного завода. Но со всеми родителями, независимо от их положения и достатка установились у учительницы добрые человеческие отношения.

Сколько я после ни учился, я не помню такого дружного класса. Класса, где царили такие добрые отношения между учениками. Класса, где многочисленные отличники и ударники не зазнавались перед своими товарищами, менее удачливыми в учебе.

Класса, где никогда не обижают слабых. Класса, где не злорадствуют над неудачей соседа, а если и смеются, то по-доброму. Класса, где все радуются успеху товарища, и никто никому не завидует. Класса, который в полном составе может прийти навестить заболевшего товарища... Как этого удалось добиться? Как я помню, нравоучений почти не было. Ида Николаевна много и подолгу разговаривала с нами обо всем на свете: о войне, о своем детстве, об истории нашей страны, о природе... Бывало, что такое лирическое отступление занимало большую часть урока. Но и по успеваемости наш класс был тоже один из лучших. Конец нашему счастью пришел неожиданно. Произошла очередная реорганизация. Была построена новая средняя школа, закрыта наша начальная. Мы были переведены в большую школу, где наш дружный класс был расформирован. Всего два года проучила нас Ида Николаевна, но это были лучшие школьные годы. Не могу сказать ничего плохого про другие школы и классы, где мне пришлось учиться, но такого уже не было. На прощальном утреннике Ида Николаевна вдруг отвернулась и заплакала...

* * *

Кончается грустная песня, и я возвращаюсь к реальности. Прошло более тридцати лет. Не узнать Лисиху: это уже почти центр города. Здание старой школы, к счастью, сохранилось. Почти все ученики нашего первого класса разъехались. Да и не все живы. Но если бы случилось чудо! Если бы 1 сентября, через много лет, мы снова пришли к нашей первой школе. Все, кто жив, кто помнит, кому дороги эти воспоминания. Вы скажете, что чудес не бывает? Я с этим не согласен, надо лишь очень захотеть.

10.2 Случай на уроке арифметики

Этот поучительный случай произошел со мной, когда я учился в четвертом классе.

Шел урок арифметики. Молодая, годящаяся по возрасту нам разве что в старшие сестры учительница объясняла задачу. Класс тихо сидел и слушал. Вдруг меня осенило! То, что по объяснению учительницы нужно было сделать за три действия, вполне укладывается в два! Нешуточное волнение овладело мной, но я поднял руку.

- Что, Гриша? - спросила Людмила Витальевна.

Узнав, в чем дело, она рассердилась на меня, на себя... Безусловно, это был тяжелый удар, хотя я и не хотел ставить ее в неловкое положение. Но истина дороже. Учителю надо было срочно найти выход из щекотливой ситуации. И он был найден всего за несколько секунд.

- Молодец, Гриша! - Сказала Людмила Витальевна. - Ставлю тебе пятерку.

Она поставила ее в журнал, дневник, еще раз похвалила меня перед классом и продолжила урок.

В результате авторитет молодого учителя нисколько не пострадал, скорей наоборот.

Дети больше ценят человеческие качества, чем квалификацию. А квалификация - дело наживное.

Мой авторитет тоже повысился. С тех пор я полюбил математику.

10.3 Мои учителя

Моя школьная судьба сложилась так, что мне пришлось сменить за десять лет четыре школы. Но, вспоминая свои школьные годы, я укрепляюсь в мысли, что в целом мне повезло с учителями. Как правило, это были хорошие, добрые люди, которые пытались вложить в нас, своих учеников, все лучшее, чем обладали они сами. А вкладывать им было что, уверяю вас! Лучшие человеческие качества, знание своего предмета и любовь к нему, патриотизм в лучшем смысле этого слова...

Аркадий Дмитриевич Коблов, ныне покойный, директор школы. Он всего один год вел у нас географию, но воспоминания об этих уроках остались на всю жизнь. Его можно сравнить только с моей первой учительницей.

Учителя математики у нас менялись почти каждый год, всего их было человек шесть.

Но не помню ни одного, не любившего свой предмет. Эта наука не давалась многим ученикам, но для тех, кто математику любил, у учителей всегда были время и силы.

Но и сильные ученики всегда помогали остальным.

Литература, наряду с математикой, была моим любимым предметом. И также много сменилось учителей. Больше всего запомнилась Дина Яковлевна. Она, школьный парторг, считалась самым справедливым и смелым человеком в школе. Если надо было, она могла защитить ученика даже от директора. Остались, как очень важные жизненные впечатления, сочинения по произведениям великих русских писателей и на свободную тему. Ничто так не интересовало учителей, как наше собственное мнение.

И не только литераторов. Историков тоже. Впрочем, о них отдельный разговор. Одна учительница уверяла нас, что советские министры после работы сами ходят по магазинам. И мы ей верили, потому что она сама в это верила. Другая учительница путалась в таких понятиях, как капитализм и социализм, и иногда употребляла их невпопад. Мы по смыслу догадывались, если ругала, значит, капитализм, а если хвалила - социализм. Да разве так это важно? Дети часто бывают жестокими, несправедливыми и неблагодарными. Однажды к нам прислали новую учительницу по истории и обществоведению, выпускницу университета с красным дипломом. И что же?

Мы ей не дали работать. По молодости она не справилась с дисциплиной. Помню, сидит на уроке десятый класс (!) и гудит: "у-у-у". Несчастная учительница подойдет к одному - он замолчит, к другому - тот замолчит, а класс гудит.

Кажется, она ушла из школы. Вместо нее прислали учителя-фронтовика. Он сразу взял власть в свои руки, и дело пошло. Помню, за наиболее удачные самостоятельные работы он ставил нам шестерки...

Как это сейчас ни покажется странным, все они: и математики, и литераторы, и историки, и даже военруки - учили нас самостоятельно думать и принимать решения.