Анастасия Вербицкая - Иго любви

«Сама придешь, а я буду ждать…»

Она приходит в себя только в уборной. Как обидно проснуться!.. Пусть их вызывает весь театр, и вдвоем они выходят на поклон!.. Что ей эти восторги в сравнении с прекрасной жизнью вымысла, сладкий яд которой она пила сейчас полными глотками!

Но и в Уголино Полевого, и в Бургграфах Гюго, и даже в Кларе д’Обервилль слишком тесно такому таланту. Крылья его развертываются только в шекспировских трагедиях.

Садовников играет Короля Лира , Неронова — Корделию .

И ее она играет по-своему: женственной и нежной по внешности, но с душой мужественной, страстной, непримиримо гордой.

На угрозы разгневанного отца лишить ее наследства, она отвечает высоким, но твердым голосом:

И далее:

В передаче Нероновой Корделия — личность, глубоко возмущенная раболепством двора… Это истая дочь Лира. Рано или поздно должны столкнуться на одной дороге эти две равные силы, эти две одинаковые натуры. Между ними возможна либо горячая любовь, либо безумная ненависть. И только в таком освещении зритель сразу чувствует правду замысла… Ему понятен этот разрыв между отцом и любимой дочерью, его проклятия, его отречение… Не простой каприз и не строптивость слышит Лир в ответе дочери. Он видит в них целый мир, чуждый ему, над которым у него, привыкшего повелевать, нет власти… И это в его семье, в его царстве, где все приникло, подавленное трепетом перед его величием?.. Где раздаются только льстивые, лицемерные слова…

Когда трагик входит в тронный зал, величественный, но стремительный, полный жизни, с упругими движениями, со сверкающим взглядом из-под нависших бровей, с львиной гривой седых волос, он — король с головы до ног. В презрительной складке его губ, в небрежном жесте руки, которым он приветствует вассалов, чувствуется безмерное упоение властью, упоение, достигшее предела, за которым уже начинается мания величия. Но Лир в игре гастролера этого предела не перешел. Это не безумец. Острый психоз его в третьем акте вызван нравственными потрясениями, неблагодарностью дочерей, которым он отдал царство и которые безжалостно выгнали его из своих владений… Великий ум помрачился. Но ненадолго. Богатая душа Лира не гибнет, а растет в несчастии.

Потеряв корону и царство, утратив все иллюзии отцовской власти и дочерней любви, больной и бездомный, покинутый всеми, кроме шута, он впервые понимает всю бренность земного счастия и власти… Но великий, трогательный смысл шекспировской трагедии заключается именно в том, что Лир, перестав быть королем, становится человеком, в лучшем смысле этого слова. В бурную ночь в шалаше изгнанника Эдгара Лир внезапно находит клад, которого не могла ему подарить вся его безграничная власть. Этот клад — любовь к людям, гибнущим в битве с жизнью; к людям, которых Лир с высоты своего трона даже не замечал… Не из уст человека с помраченным рассудком, а из просветленной души вырываются слова:

Этот Лир не жалок, а велик в широком сценическом рисунке гастролера.

В пятом акте Лир, больной лихорадкой, заснул, наконец, на богатом ложе, в военной палатке Корделии. Доктор уверен, что крепкий сон вернет ему душевное равновесие… Корделия стоит, склонившись над его изголовьем, и всматривается в любимые черты. Лир просыпается и узнает свою дочь.

Это лучшая, самая трогательная сцена в трагедии. Вдохновенно играют ее оба артиста.

Неронова, стоя на коленях перед ложем, плачет, потому что вновь искусство и жизнь тесно слились для нее в этом миге. Она вспоминает дедушку, их любовь, ее обман, ее позднее раскаяние…

Лир страшен и в то же время жалок, как осиротевшее дитя, когда он вбегает на сцену с мертвой Корделией на руках. Даже ко всему привыкшие равнодушные профессионалы-актеры чувствуют себя растроганными… Успех большой.

И все-таки при таких двух исполнителях роль шута не пропала… Это трудная роль, требующая от актера не только комизма, но и драматического таланта. Мосолов в ней оказался выше всяких ожиданий.

Надежда Васильевна первая поздравляет его. Садовников говорит ему много лестного… Но Мосолов хмурится…

Гастролер играет через два дня на третий, но каждый вечер проводит в театре, где Надежда Васильевна постоянно занята с Мосоловым в комедиях и водевилях.

Идет Лев Гурыч Синичкин . Мосолов превосходно играет Прындика . Садовников хохочет, как дитя. Перевесившись через барьер, он кричит Мосолову браво!.. За кулисами он говорит ему:

— У вас редкий комический талант… Отчего только вы так мало работаете?

— Я мало работаю? — весь вспыхивая, враждебно спрашивает Мосолов. — Из чего же это вы заключаете?

— Во-первых, вы идете под суфлера…

— А вы все наизусть валяете?

— Представьте, все наизусть!.. Разбудите ночью, дайте любую реплику из Лира, Шейлока , из чего хотите… Я вам тотчас отвечу.

— Вам и книги в руки!

— Ну, вот… Уже и обиделся… Как мало вы любите искусство!

— Нет, не обиделся… Только вы не пробовали играть в провинции, где чуть не каждый день новая пьеса, и дают одну-две репетиции… Ваши роли — наперечет…

— Напрасно сердитесь… Вы очень талантливый человек, и ваше место в столице… Только если бы вы любили ваше дело, как Наденька, например.

— Какая Наденька? — так и вскипает Мосолов.

— Неронова Наденька… Что это вы вдруг запамятовали?..

— Она вам родственница?.. Невеста? Сестра? Жена?..

Садовников щурится на дерзкое лицо Мосолова. Потом весело смеется и поворачивается к нему спиной.

Что-то треснуло, крякнуло сзади.

— Александр Иванович, — вопит режиссер, подбегая к Мосолову, который изо всей силы хватил стулом об пол, так что ножки отлетели. — Помилосердуйте!.. За что же это вы казенное добро портите?.. «Александр Македонский был великий герой… но зачем же стулья ломать?»

Идут репетиции Тартюфа . Садовников играет заглавную роль. Неронова — Эльмиру . Затем назначен водевиль Волшебное зелье , где кокетливую вдовушку играет Неронова, а Мосолов — влюбленного в нее простачка-пастуха Жано Бижу .

Мосолов продолжает свою тактику.

Куда бы ни пошел Садовников, а Мосолов либо сзади идет, либо навстречу. На каждом шагу попадается словно случайно.