Пантелеймон Романов - Рассказы

- А там дальше - шахта, из которой добывается руда. Ее в действительности там не было, но я соединил это для большей наглядности.

Военный еще несколько времени постоял перед картиной и, подавая художнику дружески руку, сказал:

- Поздравляю вас с блестящей победой над собой. Вот вы и перестроились и стали давать искусство, нужное эпохе.

Штатский тоже подал руку художнику, покрасневшему от похвалы.

- Как у вас со снабжением? - спросил военный.

- Плохо. Я не приписан ни к одному распределителю.

- Это мы все устроим. Художники, идущие в ногу с эпохой, не должны нуждаться ни в чем. А это что?.. Старые грехи? - спросил военный, увидев в углу пейзаж с грозой.- Или, может быть, и теперь пишете?..

Художник испуганно оглянулся и, весь покраснев, видимо, от мысли, что его заподозрят в некрасивом поведении, уже по-другому торопливо сказал:

- Да это старые грехи... пейзаж... я даже не кончил его... бросил уже давно, потому что почувствовал его полную ненужность.

Военный, не слушая, подошел к неоконченной картине и долго молча стоял перед ней, потом почему-то потянул в себя воздух и сказал:

- Дождем-то как пахнет!.. Долго работали над ней?

- Три года...

- Три года! - воскликнул штатский, посмотрев на военного,- за это время сколько полезных картин можно было бы написать.

- Ну, еще раз поздравляю,- сказал военный, не ответив на слова и взгляд штатского.

Достав перчатки, он хотел было идти, но от двери еще раз оглянулся на пейзаж.

- Да, определенно пахнет дождем и дорожной пылью,- сказал он с веселым недоуменьем,- а ни пыли, ни дождя нет, есть только холст и краски. Как вы достигли этого?

- Я об этом сейчас совсем не думаю и не интересуюсь, я весь сейчас в этой картине,-сказал художник, показав на картину завода.- И знаете,- с порывом приподнятой искренности сказал художник,- когда я ее написал, я вдруг почувствовал, что у меня нет оторванности и замкнутости в одиночестве, что благодаря ей я нашел путь к слиянию с жизнью массы, иду с ней, дышу одним с ней воздухом.

- А, это великое дело,- сказал военный уже от двери, все еще продолжая смотреть с прищуренным глазом на картину грозы.- Но лучше поздно, чем никогда. Душевно рад за вас.

Он подал художнику руку и пошел. Штатский точно так же пожал руку хозяину. И они оба ушли.

Военный, садясь в автомобиль, сказал:

- Сколько я ни смотрю современных картин, просто оторопь и тоска берет. Какие-то наглядные пособия для школы первой ступени. А ведь среди них есть первоклассные мастера. В чем тут дело?.. Иногда даже приходит в голову нелепая мысль: "Уж не смеются ли они над нами?" Не может же в самом деле талантливый человек не видеть, какую бездарь он производит!

Он, видите ли, выписал самым точным образом все детали машин, на кой-то черта они нужны в искусстве, все тут соединил - и колхозников, и единоличников, и экскурсии. У нас в училище висели сытинские издания,- так точь-в-точь! И зачем мы только тратим на эти заказы такие деньги?.. Для наглядных пособий довольно бы работ учеников ремесленных школ. Бедность мысли и однообразие тем ужасающее: завод спереди, завод - сзади. Рабочий с молотом, рабочий без молота. И везде трубы, колеса, шестерни.

- Ну, как же Иван Семенович, у него все-таки строительство показано.

Военный замолчал, очевидно, не желая вступать в пререкания.

Художник вернулся в комнату, нервно шершавя волосы с тем взволнованным и возбужденным видом, какой бывает у всякого художника, только что проводившего похваливших его работу гостей.

Художник, как бы проверяя какое-то высказанное посетителями впечатление, остановился перед пейзажем с грозой.

- Да, действительно, живет! - сказал он, при этом, раздув ноздри, даже потянул воздух к себе, как это делают, когда после душного летнего полдня зайдет с юга грозовая туча, над землей пробежит сумрак и в свежем воздухе запахнет дождем и дорожной пылью.

Он еще некоторое время постоял перед картиной, потом, вздохнув, перевернул ее лицом к стене и задвинул в самый дальний угол, чтобы предотвратить возможность попасться на глаза неожиданным посетителям.

Потом подошел к картине завода с его красной трубой и колхозниками, постоял перед ней и вдруг, весь сморщившись и взявшись обеими руками за голову, сказал:

- Позорно!.. Омер-зи-тель-но!..

БЕЛАЯ СВИНЬЯ

В деревню приехали сотрудники Союзмяса для контрактации свиней.

В соседнем селе услышали об этом и, решив, что свиней будут отбирать бесплатно, порезали в одну ночь всех.

Осталась только у кузнеца одна большая белая свинья с черной отметинкой на лбу.

Одна на всю деревню.

Он пожалел ее резать, решив положиться на судьбу.

А на другой день прошел слух, что с тех, кто порезал своих свиней, будет взыскан штраф, и, сверх того, они будут привлекаться к судебной ответственности за злостное уничтожение скота.

- Что ж теперь делать-то? - спросил кто-то.

- Что делать - теперь попали все, окромя кузнеца: и деньги получит и под суд не отдадут.

- У, нас тоже вдрызг всех порезали,- сказал мужик из ближней деревни, где был колхоз. После вас к нам приедут, что будем делать?

- С тебя, Пузырев, с первого начнут,- сказал шорник.- Кузнец пойдет самый последний, его изба на самом краю.

- Едут!..

Все стояли и в волнении ждали, когда подъедут контрактанты, как ждут приезда следственных властей на месте убийства.

Пузырев, которому предстояло отвечать первым, вдруг юркнул в избу, наткнулся в сенцах на жену, шепнул ей что-то и бросился по задворкам на конец деревни.

Мужики с недоумением посмотрели ему вслед.

- Неужто сбежать хочет?

- Сам сбежит, баба останется,- говорили в толпе.

Приезжие, два бритых человека в кепках, остановили лошадь у избы Пузырева.

Вдруг на дальнем конце села послышался пронзительный свиной визг.

Приезжие переглянулись друг с другом, на их посинелых от холода лицах показались довольные улыбки.

- Есть! Товарищ Холодков! - сказал один.

- Помолчи,- сказал другой и погрозил пальцем, как грозит опытный охотник увлекающемуся сподручному, слишком оживившемуся при первых признаках близкого присутствия зверя.

Хозяйка Пузырева вышла из избы и пригласила приезжих обогреться и закусить.

- А хозяин-то дома? - спросили приезжие, наливая замерзшими руками водку.

- Дома,- ответила хозяйка,- он скотине корму дает.

Наконец вошел запыхавшийся хозяин и, поздоровавшись с гостями, повесил шапку на гвоздь у двери.

- Ну как, хозяин, насчет свиней у вас? У тебя, хозяин, есть?

Набившиеся в избу мужики замерли.

- Как сказать...- ответил хозяин,- много не могим, а одну представить можно.

Мужики с недоумением переглянулись.

- Ну и ладно, сейчас по стаканчику выпьем, поглядим и законтрактуем.

Приезжие выпили еще по стаканчику, надели кепки и, закусывая на ходу редькой, пошли на скотный двор.