Виталий Романов - Arachnida Time

Я опустился на землю около самой стены, прижимаясь спиной к холодному металлу. Черт побери! Черт побери! Черт...

Спокойно, Карл, спокойно. Мне страшно идти в лес. Мне страшно. Это совсем не то, что я ожидал. Меня просто порвут на куски. Стоп! Я могу занять место хранителя рва. Я убил его и это место принадлежит по праву мне. Я могу на десять дней поселиться на опушке леса. Наверное, их территория разбита на зоны, и они стараются не забредать на чужую землю. Так спокойнее. Кто его знает - что там есть у соседа. Сколько их было всего? Мне же называли цифру... И я ее хорошо запомнил. Это было так давно, ТАМ. Вспомнил! Одна тысяча сто четырнадцать. И еще цифра - примерно тысяча двести квадратных километров. Наша территория. За семьдесят шесть лет кто-то из них издох сам, провалившись в ров или другие ловушки, кого-то убили в драке, а кто-то, возможно, сумел дожить до старости. Счастливчик! И тихо умер. Думаю, их осталось не больше трети. Возьмем для подсчета четыреста. И тысяча двести квадратных километров. Надо разделить одно на другое. Тогда я узнаю свою территорию. Разделить? Как это... Как разделить людей на километры... Или наоборот - километры на людей? Как правильно? Не понимаю. Что получится, если делить километры на людей. Кровь... Опять кровь. Нет, Карл, мне нужно делить цифры, а не понятия, цифры. Тысяча двести разделить на четыреста. Примерно три квадратных километра на человека. Вся моя территория. Много это или мало? Не понимаю... Я хочу жить. Здесь все не так. Здесь умирают очень быстро. Теперь я это чувствую. Я здесь уж е очень долго. Это там, наверху, идут первые сутки... А для меня уже прошла целая жизнь. Вся прошла. Слышите вы, там, на поверхности. Шарманщик играет свою музыку. Ненавижу!

Ненавижу... Надо вставать, Карл! Навстречу кто-то идет. Надо поздороваться с ним - так учила меня мама. Очень давно... Когда кто-нибудь идет тебе навстречу...

О чем это я - кто здесь может идти НАВСТРЕЧУ? Здесь все идут ПРОТИВ. Против тебя, Карл. Почему? Хоть бы кто-нибудь шел навстречу... Мэнди...

Но это не Мэнди... Очнись! Что с тобой, Карл? Как быстро он идет. Возможно, у него нет когтей на ногах. Это уже хорошо... Я устал драться. Надо вставать...

Он приближался от опушки леса и еще не пересек ров. Он шел спокойно и уверенно, словно чувствуя, что я обессилен и обескровлен. Что мне с ним не справиться. Я хочу пить... Паук... При чем здесь паук? Он так же преследовал меня в моем сне... Спокойно и уверенно. Какой кошмар... Что, если это правда? Может ли человек превратить себя в паука? Вырастить в себе паука. Вырастить из себя паука. Человек не может... А они и не люди... Куда и как я убегу тогда? Это был не сон... Это было видение, предзнаменование. Все эти кошмары, что снятся наверху людям по ночам - правда! Мне не выбраться отсюда. Как только я убиваю одного из них - приходит другой. Дайте мне умереть спокойно и играйте в эту игру без меня... Я был сильным там, но возможно мне это только казалось... Что-то сломало мою волю... Что? Эта.. Эта радиация? Дайте умереть... Прошу вас. Я лягу спокойно около самой стены, там где открывается шлюз и мое сердце перестанет биться. Вам не надо со мной мучиться. И через десять дней, когда откроется створка, мне будет все равно. Я не проснусь и не встану. И даже этот дикий вой сирены не коснется меня... Я не буду вползать ни в какие щели и не стану никуда подниматься. Зачем? Нет... Оставьте меня...

Вставай, Карл! Вставай, сволочь. Встать! ...Я все-таки поднялся. Ублюдок, он хочет меня убить. Он уже недалеко от рва, скоро перепрыгнет и тогда... У меня в руках ничего нет... И нет здесь никаких теорий... И ни одна из них не действует. И нет никаких зон...

И нет здесь надежды. Нет веры. Все это сожжено, как сгорает ночной мотылек, подлетевший слишком близко к огню. Ничего нет. И любви тоже нет. Нет любви. Нет... Каролина, девочка, прости меня. Ты получишь свой миллион. И ты Мэнди прости. Если бы я мог сейчас что-то изменить - я бы оставил что-нибудь и тебе. Но теперь уже поздно... Прости... Прости... Прости!

Ненависть! У меня есть моя ненависть. Больше ничего нет. "Порву тебя на куски! - прохрипел я, отрываясь от стены, нечеловеческая злоба истекала из всех пор моего усталого изодранного тела. - Порву, подонок!" - Кроме моей ненависти у меня еще есть зубы.

Внезапно что-то произошло. Я понял это потому что он остановился. Что? Он же еще не дошел до рва. Что это с ним... Почему его так перекосило на один бок? Он провалился ногой в какую-то яму. Что это? Это не ров...

Его тело задрожало от усилий, но правая нога по-прежнему уползала все глубже и глубже. Он завалился на бок, не в силах удерживать равновесие. Что это? Его тащило по земле, и вот уже нога вся ушла вниз. Он захрипел, кровавая пена выступила на губах, когда его начало разрывать пополам - яма была слишком узкой, и в нее пролезала только одна нога. Как назло, нога оказалась очень прочной, прочнее чем низ его живота. Он несколько раз конвульсивно дернулся и замер, истекая кровью - кости грудной клетки не позволили ему порваться дальше, ногу не отпускало, и выбраться назад он тоже не мог. Да и вряд ли хоть кто-нибудь на его месте смог бы двигаться. Он уже не жилец... Шатаясь, я побрел вперед - я должен знать что это было. Это могло бы случиться и со мной, если бы я наступил... Кто там или что там? Нелюдь или ловушка,

Я подошел к нему и стал осторожно разгребать липкую, обильно сдобренную кровью, землю около его пойманной ноги. Рука наткнулась на что-то твердое... Сруб в виде прямоугольника, сложен из деревьев. Узкое отверстие, яма под ним. Очень глубокая. И веревочная петля, сплетенная из каких-то волокон обвивает его стопу. Дальше темно - не видно. Его поймали за ногу. Но кто? Надо расширить отверстие. Я стал отрывать поленья импровизированного колодца. Возможно, это огромный риск - сидеть вот так на виду у всего леса и копать, но я должен знать... Свет хлынул в яму. Веревка была довольно короткой, ее второй конец обвивался вокруг толстого бревна, которое вертикально висело, не доставая до дна шахты. Ясно: он наступил на ловушку, веревочная петля обхватила его ногу и рывком затянулась, когда бревно сорвалось со стопора. Такая тяжесть - его ногу потянуло вниз. Масса груза очень велика, чтобы у кого-то хватило сил, стоя на одной ноге, развязать петлю на второй. Потом его нога уходила вниз все глубже и глубже, и шансов избавиться от петли уже не было - можно было лишь отгрызть себе конечность. А отверстие в земле очень узкое, специально чтобы в яму проходила только одна нога.

Какая страшная смерть - я старался не смотреть на низ его живота. Какие они звери! Как жутко расправляются друг с другом. Сколько времени нужно затратить, чтобы устроить такую западню - вырыть яму, опустить бревно, сплести веревку. Возможно это дело рук того, первого, что лежит во рву, пришпиленный к земле огромной деревянной булавкой. Уже сдох, а его ловушка вновь убила. И спасла этим мне жизнь... Как странно... Наследство... Я получил наследство...