Елена Руденко - Монахиня

-- Вчера кто-нибудь приходил к мадмуазель? - спросил я.

Старушка погрузилась в воспоминания. Вчерашние посетители всплывали у нее в голове один за другим.

- К ней приходил уважаемый господин, его имя маркиз Круамар. Они ужинали вместе. Мадмуазель о чем-то просила его... Но он был не единственным ее посетителем... В этот день к ней приходил изверг-отец, он требовал от нее добровольного отказа от наследства, но она выставила его! И правильно!.. К ней приходила настоятельница монастыря "Святой девы"...

-- Она, наверное, требовала от нее возвращения в монастырь? - предположила Мадлен.

-- Нет, - возразила хозяйка. - Они говорили о каком-то священнике. Подробности их разговора я не слышала, но я уверена, что о возвращении в монастырь речь не шла. И еще к мадмуазель Симонен приходил какой-то неприятный молодой тип, похожий на вора... Сюзанна его выгнала...

Я выслушал хозяйку. Список подозреваемых получился внушительным.

-- У кого она обычно покупала свечи? - спросил я.

-- В лавке напротив. Она всегда покупала там свечи, потому что они дают хороший яркий свет, как раз для чтения или письма.

Рассказ хозяйки прервал громкий стук в дверь и крики: "Откройте, полиция!" Старушка поспешила выполнять просьбу. В комнату влетел Стервози. При виде меня, на его физиономии появилась гримаса отвращения.

-- О! Мсье Стервози! - весело воскликнула Мадлен. - Как мы рады вас видеть!

-- Мы просто счастливы! - в тон ей добавил я. - К сожалению, я давно не имел чести встретиться с вами.

Полицейский не был согласен с нами, и поэтому высказал все, что думал о моей персоне. Могу сказать сразу, ничего хорошего в этих мыслях не было. Стервози меня ненавидел много лет, и ни разу его мнение обо мне не изменилось. Каждый раз при встрече он дарил мне взгляды, в которых читалось желание придушить меня. В этот момент он, наверняка, осуществил бы свои грозные намерения, окажись мы наедине.

-- Похожи, вы не рады нашей встрече? - спросил я с той учтивостью, которая всегда бесила Стервози. - Но почему?

-- Действительно, почему? - удивилась Мадлен. - Мы любезно решили завязать с вами беседу, а на вежливые слова всегда надеешься получить вежливый ответ. Это мой дядя говорит.

Стервози хотел было выругаться, но вовремя вспомнил, кто дядя Мадлен де Ренар, и поэтому неохотно извинился перед красоткой за свою глупость.

Потом Стервози сообразил, что эти извинения я могу принять и на свой счет, и решил исправить положение.

-- К тебе это не относиться! - бросил он мне. - Проваливай! Что тут тебе надо? Это мое расследование!

-- Не беспокойтесь, - ответил я с поклоном. - Я уже ухожу... Вы не возражаете, если я возьму с собой этот огарок свечи?

Страж закона высыпал на меня новый поток ругательств. Однако свечу взять разрешил. Посмеиваясь над Стервози, я вышел из дома. Мадлен попросила меня поделиться своими размышлениями. Я рассказал ей про отравленную свечу.

-- Выходит, каждый, кто был вчера у нее в гостях, мог подсунуть ее несчастной девушке? - спросила она.

-- Выходит, что так, - ответил я. - Но интересно! Как убийца сумел это сделать? Надо обладать завидной ловкостью рук, чтобы умудриться проделать подобные действия незаметно.

-- Понятно, - кивнула Ренар. - Будем искать среди подозреваемых фокусника!

Я рассмеялся. Детская непосредственность Мадлен всегда мне нравилась.

После некоторых раздумий я решил посетить свечную лавку, чтобы поговорить с ее хозяевами, а заодно купить несколько свечей, о которых были столь хорошие отзывы. Я сказал об этом Ренар, которая строго настрого запретила мне покупать свечи в этой лавке.

-- Кто знает, - серьезно сказала она. - Может отрава попала туда по вине лавочника. Я не хочу, чтобы вы умерли!

-- Не беспокойтесь. Может, в свече нет яда... это только мое предположение, - ответил я. - Я сегодня же отдам свечку на проверку.

Мы вошли в небольшую тесную лавочку. Мне бросился в глаза пустой узкий прилавок, за которым дремал хозяин. Как только мы вошли, он сразу проснулся и поинтересовался, что нам угодно. Я кратко изложил ему суть визита.

-- Мадмуазель Симонен всегда покупала у меня свечи, ответил он. - Она была моей постоянной покупательницей.

У прилавка стоял маленький столик, на котором стояли коробочки со свечами. На каждой коробке было написано имя покупателя. Хозяин пояснил, что это для постоянных клиентов. Я взял одну из коробок, задумчиво повертел ее в руках, раскрыл ее, оглядел свечи.

Кто-то окликнул хозяина лавки. Он извинился, что ему придется ненадолго отлучиться.

-- А вы не боитесь оставлять лавку открытой? - спросила Мадлен.

-- Нет, - ответил хозяин. - Отлучаться мне приходится часто, но не более минуты, за это время что-то украсть в моей лавке средь бела дня трудновато.

За короткое время отсутствия лавочника, в лавку вошел молодой священник с печальным лицом. Мне показалось, что я где-то видел его раньше. Он, похоже, знал меня.

-- Вы были судьей в деле Симонен? - спросил он. - Бедная девушка...

-- Вы были знакомы с этой особой? - спросил я.

-- Да, я часто читал проповеди в монастыре "Святой девы", ответил он. - Она исповедовалась мне, жаловалась на свою горькую судьбу.

Казалось, священник сейчас заплачет.

-- Я могу узнать ваше имя? - спросил я.

-- Отец Лемуан, - представился священник. - Бедная мадмуазель Симонен.

-- Вы были в нее влюблены? - спросила Мадлен.

Конечно, для священника этот вопрос был бестактным, но отец Лемуан был так опечален гибелью Симонен, и на его лице было такое страдальческое выражение, что я согласился с подозрениями Ренар.

-- Я любил ее как сестру, - ответил отец Лемуан. - У нас были чистые дружеские отношения, которые никогда не переходили за рамки приличия.

Мадлен покраснела и извинилась за свою глупость, но этому ответу не поверила.

-- Мадмуазель Симонен мне говорила, что вы помогли ей бежать из монастыря, - сказал я.

-- Да, - кивнул священник. - Я организовал этот побег. До города в экипаже ее сопровождал мой знакомый монах, который согласился помочь. Но он решил действовать по-своему, этот человек обманул мое доверие. Оказывается, накануне он что-то утащил из своего монастыря, а согласие помочь мадмуазель Симонен была предлогом, чтобы самому удрать. Мало того, он еще покушался на честь этой несчастной девушки!

-- Его поймали? - спросил я.

-- Еще нет, - ответил священник. - Просто полиция не там ищет.

-- Любопытно, - заинтересовался я. - Вы имеете смелость говорить так, будто знаете, где он.

-- Я предполагаю, - мрачно ответил отец Лемуан.

-- Вы не могли бы поделиться с нами своими предположениями, - попросила Ренар. - Они могли бы быть очень полезны.

-- Я не имею права так поступать, - отрезал служитель церкви. - Для меня недопустимо выдавать человека, даже если он грешник.