Сабир Рустамханлы - Книга жизни

* * *

Плохое знание материала, и как результат - многочисленные ошибки, свойственны и некоторым работам по истории, изданным в Дагестане. Как говорят в народе: нельзя бросать камень в темный колодец! Так например, Р. М. Магомедов в своей "Истории Дагестана" (Дагучпедгиз, 1968, на русском языке), повествуя о "Дагестанском (земли Северного Азербайджана того времени - С. Р.) походе отца Шаха Исмаила Хатаи, Шейха Гейдара, пишет: "И табасаранцы выступили против кызылбашей, и в союзе с азербайджанцами на левом берегу Рубаса наголову разбили их. Гейдар был убит" (стр. 120).

Автору невдомек, что кызылбаши и были азербайджанцами!

На 86 стр. той же книги мы читаем: "В Кахской долине и в Цахуре в VII веке была построена церковь и в этой области распространилось правление грузинских царей". Во-первых, грузинская церковь в Кахи была построена много позже, в VII веке и ранее здесь были построены албанские церкви. Во-вторых, какое отношение имеют эти события на исконно азербайджанских землях к "Истории Дагестана"?

* * *

В книге "Моксевай Картлисай" ("Обращение к Грузии", IХ век) есть интересное сообщение о событиях, произошедших в эпоху Александра Македонского: "... когда царь Александр изгнал племена из потомков Лота и оттеснил их в северную страну, нашел бы сведенные племена бунтурков, которые обитали по течению реки Мтквари (Куры - С. Р.) в четырех городах и (окрестных) селениях" (См.: Материалы по истории СССР. М., 1985, стр. 67). В книге указаны и названия этих городов (Саркике, Каспи, Урбниси, Ордзоне и крепости вокруг них).

Здесь же говорится о племенах гуннов, пришедших на эти земли.

К сожалению, авторы и редакторы книги "Материалы по истории СССР" не поняли этнонима "бунтурк", заключив, что оно "пока не раскрыто". Совершенно ясно, что речь в данном случае идет о тюркских племенах, и известны работы азербайджанских ученых, посвященных данному вопросу. Грузинский источник подтверждает, что в современной Борчалинской впадине и в районе Каспийского моря жили оседлые тюркоязычные племена: здесь существовали их города и крепости.

В указанной работе, безоговорочно принята версия армянских ученых о Сунике как армянской земле (см. указ. соч. стр. 71). В действительности Суник являлся территорией Албании, на что указывается в наиболее авторитетном источнике, "Истории Албании" Моисея Каланкатуйского.

По Страбону, Кура имеет следующие притоки: Алазань, Сандотан, Рета и Хан. Два из названий сохранили тюркскую этимологию, что позволяет говорить о том, что еще до нашей эры здесь жили тюркские племена (А л а з а н название одного из тюркоязычных племен, - С. Р.). Однако иные авторы при анализе этимологического смысла исходят из внешней похожести. Так, в указанной выше книге можно прочесть: "Название Кура... по-видимому, иранского происхождения" (стр. 11), в то время как не вызывает сомнений, что слово это происходит от азербайджанского слова "кюр" (бурный, буйный) или "гюр" (громкий, сильный).

В той же книге отмечается, что местное население Ассирии называют субарами. Известно, что население государств Манна и Мидия также называлось субилами, сибарами. (Имя брата правителя Манны, Азана, жившего в VII1 в. до н. э., было Уллуссу. Эти имена с этимологической точки зрения весьма интересны). Думается, неправомерно связывать субаров с алородиями и соответственно с иберо-кавказскими народами. К сожалению, подобная непоследовательность, нелогичность встречается в ряде работ.

В книге Гамит Зубейир Кошая "К истории Эрзерума и его окрестностей" (Анкара, 1984 г.) субары признаются наиболее древним населением Восточной Анатолии, при этом указывается, что они не могут относиться к индоевропейским и семитским народам. Хетты (или хититы) называли субаров хурритами.

В 1500 году до н. э. субары на территории современной Армении и Восточной Анатолии создали государство Ганидалбах. Характерным субарским именем, дошедшим до наших дней, является Мурад. В научной литературе неоднократно отмечалось что Кахетия была в свое время территорией Албании, но некоторые грузинские историки до сих пор оспаривают этот факт. (См.: Материалы по истории СССР, стр. 35).

Во многих книгах и статьях все "восточное" на территории Кавказа индентифицируется с "иранским", а тюркско-азербайджанское начисто исчезает. Так, Е. Д. Кузнецов в своей статье о Нико Пиросмани (См.: Примитив и его место в художественной литературе, культуре Нового и Новейшего времени. М., "Наука", 1983, стр. 122), касаясь художественных особенностей творчества художника, отмечает мощное влияние Востока. Однако, влияние это он почему-то называет иранским. Думается, в рамках иранской империи следует различать специфические проявления фарсидской и азербайджанской культуры, - если не замечать и не обнаруживать этих различий, то мы не сможем всесторонне разобраться в сложном и богатом духовном наследии: упрощение в термине невольно скажется и на упрощенном понимании художественной культуры. Что касается Тифлиса, который Джалил Мамедкулизаде уподобил "столице мусульман-азербайджанцев", то здесь речь может идти об очевидном влиянии азербайджанской культуры. Ведь следует признать, что азербайджанцы в те времена играли важную роль в спектре общественно-культурной истории Тифлиса. В самом Тифлисе и в его окрестностях всегда жило много азербайджанцев, сам Пиросмани родился и вырос среди азербайджанцев. Автор статьи пишет: "Особый интерес представляет вопрос о возможных источниках влияния. Влияние это нередко преувеличивалось вплоть до прямого отнесения живописи Пиросманишвили к иранскому искусству. Но оно, несомненно было: как чуткий художник Пиросманишвили не мог не реагировать на элементы иранской культуры, активно проникавшие в грузинскую (главным образом городскую) жизнь, заметно повлиявшие на бытовую музыку и поэзию. Помимо общего воздействия иранского прикладного искусства, чьи изделия были в изобилии рассеяны по Тифлису, влияние это могло осуществляться главным образом по двум каналам - двум проявлениям собственного изобразительного искусства". Говоря об этих двух формах проявлений, автор имеет в виду искусство иранского портрета (?) и иранской миниатюры (?), в то время как в самом Тифлисе широко были распространены именно образцы азербайджанского прикладного искусства.

Приводятся в пример слова Платона Зубова в примечаниях в книге "Жизнь Артемия Араратского". В город можно войти только через ворота (Тапитагские, Банные, Гарет-Убанские, Гянджинские), ключи от которых находились у минбаши, доверенного лица царя Ираклия II. "Минбаши, по-персидски тысяченачальник. означало в Тифлисе коменданта" (Жизнь Артемия Араратского. Л., 1980, стр. 210).

В народе есть пословица: "невелика муха, но тошноту рождает". Так и эти мелкие неточности. Мы, увы, уже привыкли к тому, что азербайджанские понятия выдаются за фарсидские, арабские и армянские. Можно было бы и на сей раз промолчать, но дело в том, что вопрос не исчерпывается неточным переводом. Мелкие ошибки и неточности наслаиваются, превращаются в систему, в принцип, распространяются в идеологические сферы и тем самым наносят огромный вред взаимопониманию и культурному сотрудничеству - рано или поздно необходимо показать эти ошибки, принявшие характер опасной тенденции.