Аркадий Аверченко - Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

Недурно, конечно, если вы при этом возьмете и споете, по просьбе импрессарио, тут же народную песенку, соберете толпу народа, вас отправят в участок, и околоточный (за отсутствием комиссара его может заменить простой городовой), узнав, что перед ним будущее светило, извинится перед вами.

Полиция иногда отличается предусмотрительностью!

Далее вам следует поступить к какому-нибудь знаменитому учителю пения.

Но Боже вас сохрани у него учиться.

Публика любит «самородков». Толпа не переносит превосходства и не допускает, чтоб певец понимал больше, чем она, в музыке.

Увлеките жену вашего учителя, заведите корреспонденцию с его дочерью и наговорите ему дерзостей, но только сделайте так, чтоб он вас выгнал.

Когда вас выгонят таким образом от четырех профессоров и из трех консерваторий, — ваше музыкальное образование закончено.

Подписывайтесь на все итальянские театральные газеты, уезжайте в Кишинев и посылайте телеграммы из Буэнос-Айреса:

«Тенор Пшенини имел колоссальный успех. Triomfo completto, successo piramidale. Tutti arie bissati [5] Полный триумф, громадный успех. Все арии идут на бис (ит.). . Публика вынесла его на руках».

Какое дело редакции, что телеграмма из Кишинева, если в ней рассказывается об интересном происшествии в Буэнос-Айресе?

Затем, переехавши в Бендеры, вы можете посылать телеграммы из Рио-де-Жанейро, Вальпараисо, вообще из города, который вам больше нравится.

Это называется «путешествием по Америке». Путешествием, которое было сплошным триумфом для молодого артиста!

Так это называется на языке итальянских театральных газет и агентов.

Кто из теноров в свое время не объехал всей Южной Америки?

Когда вы тоже объедете Америку и в ней не останется ни одного города, в котором стоило бы петь, бы берете билет из Бендер в Милан и таким образом переезжаете через Атлантический океан, вовсе не подвергаясь действию морской болезни.

Теперь вам остается только ходить по галерее Виктора-Эммануила и ожидать русского импрессарио.

Когда вы попадаете в Россию, вам нечего уже думать о том свете: рай не будет для вас новостью.

Держитесь только одного правила. Берите дорого.

Публика строго судит дешевых певцов и оправдывает дорогих.

Это, впрочем, объясняется очень просто. Каждый человек старается чем-нибудь оправдать сделанную глупость.

Он заплатил бешеные деньги, чтоб услыхать безголосого певца.

Надо же найти какое-нибудь оправдание.

— Да-да… но знаете ли, школа… большой, большой артист… не жалею, что пошел, не жалею!

Надо делать хорошую мину в дурной игре.

— Нужен ли при всем этом голос?

Отчасти.

Если у вас не будет голоса, у вас найдут «школу»; если у вас не будет «школы», отыщут нечто «врожденное»; если не отыщется ничего врожденного, найдут «игру».

Да ведь отыщется же у вас хоть «замечательный драматический шепот», черт возьми!

— Ну, а для певиц нужен голос? — слышу я пискливый дамский голосок.

— Лишнее, сударыня, совершенно лишнее. Чтоб сделаться певицей, голос, пожалуй, еще нужен.

Но чтобы сделаться знаменитой певицей, — вовсе нет. Чтобы сделаться знаменитостью, есть много средств и помимо голоса. Собственно говоря, это средство одно. Но оно универсально.

Я сделал всё, что может сделать действительно прекрасный человек.

Я терпеливо выслушал, как барабанила на рояле какая-то девица, с очень бледным лицом, но зато красными глазами.

Девица, очевидно, училась музыке в кулинарной школе и потому играла Листа так, словно рубила котлеты.

Но я даже не крикнул в середине пьесы:

— Довольно!

Потому что девица рубила на рояле котлеты с самыми лучшими намерениями.

Напротив, её игра привела меня даже в некоторое умиление:

— Вот какая милая девица! И не умеет играть, а играет. Потому что с благотворительной целью. Дай ей Бог хорошего жениха!

Затем я так же терпеливо прослушал, как какой-то добрый молодой человек, одарённый хорошим сердцем, но, к сожалению, вовсе не одарённый голосом, тоже без всяких дурных намерений, кричал что-то на публику по-итальянски.

Далее я прослушал несколько уж настоящих итальянских певцов, но из слабосильной команды.

Заплатил за бокал тёплого Эксцельсиора столько, на сколько я мог бы выпить целую бутылку хорошего холодного шампанского.

Словом, совершил в пределах своих всё возможное и сел на диванчик смотреть, как будут танцевать с благотворительной целью.

Я очень люблю благотворительные балы, где богатые, танцуя в пользу бедных, так сказать, протягивают им ногу помощи.

Я чувствовал себя отлично, как человек, который только что совершил в пользу ближних несколько подвигов, и под звуки вальса с удовольствием думал о только что сделанном мною добре.

Я думал о том, как скверное шампанское превратится в хороший квас и утолит палящую жажду бедного и угнетённого семейства, имеющего тем не менее только что новорождённого младенца и следовательно не забывающего об удовольствиях.

Труженик-отец входит в бедную хижину, высоко держа бутылку кваса.

Он был в благотворительном обществе, и ему выдали на квас.

— Квас! Квас! — радостно восклицает изнывающее от жажды, по случаю отсутствия воды в водопроводе, семейство.

И в бедной хижине наступает маленький праздник.

Мать семейства достаёт купленный на трудовые деньги штопор и квас бережно разливают по стаканам, составляющим единственное достояние бедной семьи.

Из бутылки первым долгом появляется таракан.

Квас пьют, а таракана отдают для забавы двухлетнему малютке.

Малютка, ещё никогда в жизни не пивший кваса, с удовольствием обсасывает таракана и начинает им весело играть.

И так весело, радостно в бедной хижине….

— А скажите, милостивый государь, что вы обыкновенно принимаете после благотворительных вечеров: слабительный пряник или Гуниади-Янос?

Этот вопрос принадлежал господину средних лет и безукоризненной внешности, севшему рядом со мной на диванчик.

— То есть как: что я принимаю?

— Ну, да! Что вы принимаете? Ведь должны же вы что-нибудь принимать, если накануне выпьете благотворительного Эксцельсиора?

— Я ничего не принимаю.

— Ага, у вас значит хороший желудок. Ну, а мой желудок вовсе не склонен заниматься благотворительностью… Нужно что-нибудь принимать. И я не понимаю, почему у нас нет до сих пор благотворительных пряников.

— Благотворительных пряников?

— Ну, да, пряников, продаваемых с благотворительной целью. В пользу какого-нибудь общества. На эти деньги точно так же можно было бы выстроить приют, школу, богадельню или что-нибудь в этом роде. Ведь есть же у нас благотворительные спектакли, балы, концерты, благотворительное шампанское, цветы, благотворительный чай, сладкие пирожки, даже благотворительные конверты для визитных карточек. Почему же не быть и благотворительным пряникам? Мы танцуем, смотрим, слушаем, пьём, едим, обмениваемся знаками вежливости с благотворительной целью. Отчего бы уж нам всё, что мы ни делаем, не делать непременно иначе, как с благотворительной целью. Так чтобы была уж не жизнь, а одна сплошная благотворительность. Чем ушибся, тем и лечись. С благотворительной целью испортил себе желудок, с благотворительной его и поправил. Бедным двойная польза.