Андрей Саенко - Бездна

В советском прошлом наша официальная, считающая себя демократической пропаганда, в частности, на страницах критики "их" философии, объясняла современные ей "недемократические" точки зрения корыстными собственническими интересами приверженцев тех или иных течений, зачисляя авторов в соответствующие заинтересованные классы. С обратной же стороны абсурда официальная мысль достигла в культивировании знаменитой ленинской байки про кухарку-управленца, которая отнюдь не была у него ключевой, да и вообще не носила столь безусловный директивный характер.

Сегодня официальная уже не советская, но по-прежнему демократическая мысль переживает новый взлет, которому совсем не мешают мощные не- и даже активно антидемократические течения. У демократов (в истинном, а не газетно-плакатном смысле этого слова) появилась новая точка опоры: в СССР демократии не было; а если и была, то не такая, как была задумана; а если такая, как была задумана, то, значит, задумана неправильно; а если правильно, значит это не демократия и т.д. Короче, антидемократы - это те, кто, в лучшем случае, просто не познал всей прелести этого устройства. А в худшем - дауны. Впрочем, и в первом случае, они тоже недалеко ушли, так как история для всех одинакова, значит - все из книжек, а Ленинка у нас открыта для всех (хотя в нынешние истинно-демократические времена уже с перебоями.) Читай - не хочу!.. Не хочешь, значит?

Люди не желают считать себя даунами. Поп-артисты тоже люди. Они за демократию. Продюсеры тоже люди. Умные, не дауны. Журналисты как умны загляденье. Рокеры - вообще философы: про дзэн-буддизм слышали. Рэйв - это просто музыка демократии.

Вот и получается, что наша массовая музыкальная культура глубоко демократична. Это не только внешнее проявление - незабываемая президентская гастроль'96, - но и ее глубинная сущность.

В свое время журнал "Юный техник" проводил на своих страницах конкурс технических проектов "Летает все". Летало действительно все: от планеров и моделей самолетов до грампластинок на 78 оборотов в минуту и ведер. Включая телевизор и радио я ощущаю, что на необъятной территории нашей родины широко проводится тайный конкурс "Поет все" или, может быть, "Выступает все".

В чем причины принципиального отказа от уровня? Почему мы растрачиваем (или это только кажется) все наши достижения, выпуская на сцену (в кино и т.п.) бездарей, своим обилием затмевающих настоящие, но редкие таланты? Хотя я и сам это часто повторяю, не могу до конца смириться и осознать, что сегодня действительно "раскрутить можно все, что угодно".

Известно, что когда звезда Голливуда Мэрилин Монро осуществила свой стремительный взлет, американская киноиндустрия старательно нащупывала новый образ героини своего кино: девушка из народа (мила, глупа, сентиментальна). Мэрилин оказалась именно такой по типажу, и, казалось, судьба сама вознесла ее.

Наши звезды масскульта тоже стараются быть из народа. Там, где этого требует жанр, они милы, глупы и сентиментальны. В других жанрах встречаются такие комбинации: страшный, глупый, сентиментальный; страшный, глупый, грубый; милый, глупый, грубоватый. Возможны и некоторые другие оттеночные характеристики, и лишь одна остается неизменной практически всегда: показная глупость. Артистов, несущих интеллектуальный посыл, можно перечесть по пальцам, и это не звезды из новых.

Очевидно культ глупости (или мягче - незамысловатости) вытекает из стремлений артиста (и всего менеджмента шоу-бизнеса) покрыть всю возможную слушательско-зрительскую аудиторию, до самых глупых, а кто поумнее - и так поймет. Артист выходит на эстраду, открывает рот, и мы понимаем, что такой текст может написать любой из нас, замечающий хотя бы отдаленную схожесть звуков. Музыка настолько не "написана", что всякий может угадать следующий мелодический ход. Глядя на одежду артиста, можно сделать, как правило, два основных вывода: хорошо одет - ярмарка "Коньково", так как вещи часто подобраны безвкусно, то есть налицо некомплект и отсутствие продавцов-консультантов при покупке; одет плохо - то тут уж настолько плохо, что наверняка выискал шмотки где-то на свалке. Все, что артист ни делает на сцене (и вне ее), как он себя ни ведет, во что бы он ни оделся - все в нем говорит: "Ребята, я один из вас! Я - ваш!" И благодарный зритель аплодирует ему как ребенку, картаво прочитавшему стишок про елочку на семейной вечеринке.

Это поп-музыка. Что рок? Рокеры начинали в период, когда официальные певцы и пели хорошо, и играли слаженно, а вот Пол Маккартни, как утверждают, до сих пор знает не все ноты. И ничего - справил пятидесятелетие. Это похоже на синдром "Секс Пистолз" - панкующие ребята настолько оторвались от общепринятых стандартов, что принципиально не играли хорошо. Все что было плохо с точки зрения общества, от противного, было хорошо с точки зрения экстремальных панков. Так разве может хороший рок-музыкант играть хорошо, чтобы походить на "соловьев эпохи развитого социализма"? Нет, ребята, мы ваши, возьми мою гитару, сыграй соло вместо меня, а я - перекурю с твоим дружком. Стоило Наутилусу Помпилиусу - одной из самых интеллектуальных именно рок-групп всей истории отечественного рока - отладить звук и выступить сыгранно - группу стали причислять к поп-музыке (что тогда, в восьмидесятые, было едва ли не самым страшным оскорблением для диссиденствующего рокера).

Для слишком умных есть элитарное искусство: кино, музыка, живопись. Это не для быдла. Мы - не они. Мы - элита. Какие критерии оценки нашей элитарности? А кто ты такой, чтобы спрашивать? Ах, тебе не нравится? Не понятно? Значит ты тоже быдло. А мы - нет. Мы не ты.

Клевая ситуация! Все, что не "прокатило", объявляется элитарным. Вот Линда: сделала сразу две версии дебютного альбома - демократический для быдла (ребята, я такая же дура, как и вы!) и недемократический (со всякими индийскими прибабахами) не для быдла. Забавно, что популярностью пользовалась именно версия не для быдла.

Но неужели античные мыслители, предпочитавшие, к примеру, демократии аристократическое "правление лучших", были дурачки? Как-то сомнительно. Так может, подумать, всюду ли должно пихать демократические принципы управления обществом? Может, в искусстве-то другие нормы? Может, тут-то как раз больше годится правление лучших (оставим вопрос об их отборе для лучших времен)?

Все же, искусство воздействует на потребителя, или потребитель на искусство? Сегодня больше второе. То, как артисты отдали свои святыни массовому потребителю, напоминает трехдневное разграбление города дикими воинами после его захвата армией, когда ущерб наносился несоизмеримо больший, чем при его осаде и взятии.

Конечно, не стоит полностью отказываться от обратной связи. Но как тогда быть с воспитательной ролью искусства? Как быть с тем, что написание музыки и стихосложение - это таинства, доступные лишь посвященным? Как тогда с "поэт в России - больше чем поэт"? Вытереть ноги и выбросить? Или все же вытереть ноги и войти в храм?