Юрий Слёзкин - Бабье лето

Она засмеялась сначала тихо, потом все громче. У нее даже слезы показались на глазах от смеха. Она сидела, откинувшись на своем седле, смотрела перед собою и смеялась так, будто она говорила только что самые веселые вещи.

— Да замолчите же, замолчите, замолчите! — крикнул Григорий Петрович, схватив ее за плечи, так как она чересчур уже откинулась назад.

Но она не унималась. Она смеялась, не останавливаясь; все больше и больше захватывала воздуху в грудь и смеялась.

Тогда он поднял ее с седла, спрыгнул с лошади, держа в вытянутых руках свою ношу, и бережно положил ее на мягкий мох под сосною. Потом стал перед ней на колени и расстегнул ей ворот узкой амазонки.

Она начала затихать; смех угасал, заменяясь всхлипываниями. Теперь она плакала, как маленький ребенок, которого обидели.

— Ну успокойтесь же, ну как вам не стыдно,— говорил Галдин, отнимая от лица ее руки.— Ну, взгляните на меня и улыбнитесь… Зачем так нервничать…

— Да, да, я не буду… Ну вот.

Он нагнулся над ней и поцеловал ее лоб. Тогда она закинула ему за шею руки и, совсем близко придвинув к нему свое лицо с еще влажными темными глазами, спросила.

— Так ты любишь?

Фон Клабэн давал обед губернатору. Обед этот должен был быть очень парадным. Карл Оттонович сам ездил в Ригу (в Витебске нет ничего порядочного, говорил он) и привез оттуда множество гастрономических тонкостей и вин. За губернатором, предводителями дворянства — губернским и уездным — прокурором и богатым помещиком, председателем Союза русского народа {51} 51 Союз русского народа — организация черносотенцев в России в 1905—1917 гг. Лидер — А. И. Дубровин, с 1910-го — Н. Е. Марков. Программа: сохранение самодержавия, религиозная и национальная нетерпимость. и желаемым кандидатом в Государственный Совет, Рахмановым, были с утра высланы на вокзал ландо {52} 52 Ландо — четырехместная карета с открывающимся верхом для городских выездов, названа по городу Landau, где впервые была изготовлена. и коляска.

Два дня садовник с толпой поденщиков чистил, украшал и подстригал сад, а многочисленные девки теолинского владельца скребли и мыли барский дом. Все блестело, все казалось вновь отполированным.

Старший лесник с двумя своими помощниками уже за неделю обшарили весь клябинский лес, вынюхивая волков, которые должны были быть к приезду губернатора для облавы. Каких-то забежавших двух они точно увидели где-то издали: молодые по ночам не откликались.

— Все равно надо, чтобы они как-нибудь были,— заявил Карл Оттонович, выслушав жалобу своих «ягтманов»,— бросьте в лес конину, тогда они придут.

Из соседей и знакомых только двум были разосланы приглашения — князю Лишецкому и Галдину, других фон Клабэн считал недостойными.

Обед назначен был к часу дня, чтобы оставалось время для облавы. До этого Карл Оттонович водил своих гостей по усадьбе, показывал парники, лесопильный завод и более всего обращал их внимание на «рационально поставленное», как он называл молочное хозяйство. Коровы его стояли каждая под номером, каждая в отдельном стойле, пол во всем обширном сарае был асфальтовый. Коровы кормились по «датской» системе.

Гости остались от всего в восхищении, а губернатор несколько раз повторил:

— Та, та фот это я понимаю, это настоящее немецкое хозяйство.

Губернатор был добродушнейшим на вид немцем с седенькими бачками, с симпатичной лысиной на круглом черепе. Он был любезен со всеми, всем приветливо улыбался, махая в ответ на поклоны пухлой своей ручкой. Он плохо говорил по-русски, а потому избегал говорить много, что придавало ему облик глубокомысленной задумчивости; за него в общественных собраниях всегда говорил правитель канцелярии. Среди чиновников рассказывали с добродушною улыбкою, что жена губернатора, милейшая Эмма Оскаровна, сознавая, что губернатору неудобно не знать русского языка, перед отъездом в Витебск жаловалась на это в Петербурге своим знакомым, на что будто бы одна высокопоставленная особа ответила улыбнувшись, весьма тонко: «ah bah à quoi bon ce russe!» [17] А зачем этот русский? ( фр. ). — Пер. авт. Как бы то ни было, эти добродушные немцы действительно прекрасно обходились без русского языка.

Кроме усадьбы, фон Клабэн возил всех в Черчичи и там показывал им церковь, где о. Никанор отслужил краткую литию {53} 53 Лития — часть всенощного бдения накануне праздников. . Несмотря на то, что губернатор был лютеранином, он необыкновенно аккуратно крестился и клал земные поклоны даже тогда, когда этого не полагалось по уставу. Народа собралось множество: все хотели поглядеть на начальство. Исправник {54} 54 Исправник — глава полиции в уезде, подчинялся губернатору. и урядники {55} 55 Урядник — полицейский урядник, нижний чин уездной полиции. потели в своих парадных мундирах. За ландо губернатора ехали два конных стражника. Мужики снимали шапки и кланялись.

Фон Клабэн, сидя рядом со своим соотечественником, чувствовал себя вполне удовлетворенным. Он делал вид, что не замечает приветствий, увлеченный разговором с его превосходительством начальником губернии. Он уже рассчитывал, сколько неоцененной пользы принесет ему это высокое посещение.

Губернский и уездный предводители {56} 56 Губернский и уездный предводители …— предводители дворянства, выборные представители дворянского сословия, местные органы управления. ехали в другой коляске. Они почти все время молчали. Зато веселились от всего сердца господин Рахманов — кандидат в члены совета — и прокурор. Прокурор был мал ростом, некрасив, маленькая головка его непрестанно нервно вращалась из стороны в сторону на тонкой жилистой шее, но нрав у него был превеселый, ничуть не прокурорский, и так умел он рассказывать похабные анекдоты, что можно было умереть со смеху. Рахманов хохотал густым басом, держась одной рукой за длинную пегую бороду, а другою придерживая колыхающийся круглый живот.

Стол был накрыт на десять кувертов, ждали еще адмирала Рылеева, который должен был приехать на этих днях к себе в имение, но его не было. Дам Карл Оттонович не пригласил по настоянию своей жены, боящейся лишней усталости, да к тому же, кроме Сорокиной и барышень Лабинских, никого и не было в окрестностях.

За каждым прибором стояла маленькая вазочка с пунцовой розой, а на тарелке лежал билетик с именем гостя. Венцлав был во фраке и белых перчатках, кроме него подавали еще две горничные.

Галдин приехал перед самым обедом. Он надел голубую венгерку {57} 57 Венгерка — куртка с нашитыми поперечными шнурами по образцу формы венгерских гусар. и казался очень интересным. Представился почтительно губернатору, который, как и фон Клабэн, спросил, не родственник ли его прочится в министры. Григорий Петрович был рассеян и глядел по сторонам, выглядывая Анастасию Юрьевну, но она появилась только к столу.