Владимир Савватеев - Без названия

Очнулся. Сижу. Вокруг врачи. Видимо вытащили интубационную трубку. Бьют по спине, я кашляю и откуда-то струей хлещет кровь. Я провалился, умер. Последнее ощущение - меня хватают и куда-то несут... Затем снова свет. Врач. Я спрашиваю:"У меня что, шов разошелся?". "Да нет, ты что!" Провал.

На лице кислородная маска, во рту трубка толщиной с палец. Из маски идет холодный пар. Я прошу разрезать мне лимон и открыть бутылку. Выдавливаю в Боржом лимон и пью. Вкусно! Снова надеваю маску. Провал. Потом еще наливаю, и еще. По-моему, я выпил обе бутылки, или одну... Одну-то уж точно.

Очнулся, другая палата. Большая. Справа лежит мужик. Очень толстый и почему-то совершенно желтый. Дальше на кровати сидит какая-то женщина. У двери дежурный пост. Меня садят. К великой радости врачей почки у меня срабатывают нормально.

Очнулся. Опять другая палата. Как это меня возят туда-сюда незаметно для меня самого? Повернул голову налево. Там лежит Наташка. Я отворачиваюсь. Потом думаю:"Э, так ведь это Наташка!" Снова поворачиваюсь и говорю:"Давай в шашки сыграем?". Она:"Прямо щас?". Наташке делали операцию на день позже меня и мы в шутку договаривались встретиться в реанимации, взять с собой шашки и сыграть здесь.

ОПЯТЬ НА 9-М ЭТАЖЕ

Перелажу на свою кровать с каталки. Рядом Славка.

- Это какая палата? - Десятая.

Славка все время меня будит: "Володька! Не спи!" Я частично в сознании. Приходит медсестра и обрабатывает шов.

В первые дни после операции я большей частью спал. Я не спал только когда меня будили. Как только меня переставали будить я засыпал снова. Чувствовал себя очень плохо, так плохо, что мне было уже все равно, плохо мне или хорошо. Аппетита вообще не было, даже плохого. Часто заходил Славка. Я ему говорил слабым голосом: "Слава, иди поиграй, что тебе тут сидеть? Скучно ведь." Славка не давал мне спать.

Через 2 или 3 дня я встал и сходил "строго на север порядка 50 метров". После этого Славка стал водить меня по коридору. Он брал меня за руку и мы наматывали с ним круги (коридор замкнут в кольцо) время от времени меняя направление, чтобы, как говорил Славка не закружилась голова. Причем я заметил, что по часовой стрелке идти было почему-то легче.

В первые дни после операции мне снились яркие цветные сны. И даже днем, закрыв глаза, я мог вызвать по желанию любой образ. Причем изображение было удивительно четким и подробным. Часто мне виделась стена выложенная из золотых кирпичей. Вернее, это был кусок стены, как бы висящий в воздухе. При желании я мог поворачивать его вокруг горизонтальной или вертикальной оси. И стена медленно разворачивалась, сверкая отполированными гранями кирпичей. Захватывающее зрелище. Я часто жалел, что окружающие этого не видят. Еще запомнился образ какого-то старого города. Этот образ был в движении. Я летел по кривым, усыпанным желтыми листьями, улочкам Города на очень небольшой высоте. Примерно сантиметров 15-20 от земли. Все это происходило на хорошей скорости, изображение было цветным и объемным.

Я теперь лежал в одиночной палате. Но так как я был в тяжелом состоянии, со мной в палате постоянно находилась тетя Зина, Мамина сестра. Первую неделю - полторы меня мучила жажда. Это происходило из-за потери крови и я это понимал, но от этого мне было не легче. В день мне разрешали выпить 400 грамм воды. Больше пить нельзя. Полтора стакана. Я все это выпивал за 5 минут и все остальное время мне снились горные реки, талые ручьи, водопады, фонтаны и маленькие лесные роднички. В рту было ощущение, что ты нажевался какой-то тухлятины и закусил ее туалетной бумагой. Каждые полчаса я вставал, чистил зубы, полоскал горло и потом долго сидел у раковины набирая воду в рот и, с сожалением выпуская ее обратно. Тем временем тетя Зина выжимала через марлю гранатовый сок. Получалась кислая мутная жижа, пахнущая кухонной тряпкой, но тем не менее я с жадностью ее выпивал. Зубы от гранат у меня стали совсем черные.

Аркадий приходил почти каждый вечер. Он где-то раздобыл и принес литровую банку черной икры. Но я не мог есть даже ее. Еще потом была красная икра.

Я взял обязательство надувать каждый день по 30 шаров, считая вздохи. Первые дни я надувал по 15-20 шаров за примерно 60 вздохов. Затем скатился до 5 шаров в день, но врачам говорил, что надуваю по 15 шаров. Тетя Зина, зная истинное положение вещей, всплескивала руками, но молчала.

Дня через три - четыре меня повезли на рентген. Ветвицкий привез кресло-каталку, я погрузился и мы поехали. Спустились на рентгеновский этаж. Там меня завели в кабину и оставили стоять. Включили жесткое рентгеновское излучение. Краем глаза я увидел экран,на который передавалось изображение моих внутренностей. Я увидел темное колечко в области сердца. Колечко двигалось в такт ударам сердца. Тогда я понял, что мне действительно вшили искусственный клапан.

Аппетита нет никакого, и более того - организм не просто не требует пищи, он ее не принимает. Меня кормили творогом. Это была пытка. Творог был несладким и очень однородным. Я говорил:"Его и живому-то человеку есть невозможно, а полумертвому и тем более." Я брал творог в рот и держал его там, собираясь с духом. Потом я делал глотательное движение стремясь протолкнуть творог по пищеводу. Пищевод стремился к обратному и когда, наконец, ложка творога оказывалась в желудке, я падал обессиленный этим противоборством. Потом пришла некая Рита с разными глазами и научила меня запивать творог морсом. Это была дельная мысль

Славка часто приходил ко мне со всей оравой - Абдулазис, Санька Зайцев, и т.д. Их очень трудно было выгнать, чтобы поставить например укол, и мои нервы иногда не выдерживали. Я начинал орать.

Когда я был еще наполовину без сознания, Славка обулся в мои тапки (44 размер) и, прийдя в столовую пожаловался своей маме, что она купила ему малые тапки и они ему жмут. Это потом рассказала мне его мама.

Дело идет на поправку.

Я шучу: нагреваю в стакане воду кипятильником и опускаю туда термометр. Хочу нагреть до 40 градусов и напугать Маму. В термометре что-то звонко щелкает. Я выхватываю его из стакана и снимаю показания. Ртуть конечно же зашкалила и термометр лопнул. Что делать? Я рассказываю все Маме. Она пытается стряхнуть распоясавшуюся ртуть обратно в резервуар. После двух энергичных взмахов лопнувший резервуар (это именно он щелкнул) разваливается и ртуть разливается по всей палате. Мы ее собираем и вытряхиваем в унитаз. Потом Мама тщательно, на несколько рядов моет пол и проветривает палату. Вот такие шутки.

Или - я, согбенный и немощный дряхло поднимаюсь с кровати, беру Славку за руку и направляюсь в столовую кушать. Возле двери я внезапно распрямляюсь и бодрым шагом выхожу из палаты. Мама с округлившимися глазами выскакивает следом. Я смеюсь: шутка. И не отрываясь от пола шаркаю дальше.