Shad - Сборник рассказов

Мразь

- Эй ты, - кричат мне в спину.

Я продолжаю идти.

- Остановись, - голос становится настойчивее

Мне плевать.

- Да стой же! - я слышу шум шагов, он догоняет меня и перегораживает дорогу. Я мог бы убежать, стоило бы мне только захотеть. Но я не хочу. У меня нет причин его бояться, хотя он сильнее меня и выше.

- Я слушаю, - мой голос абсолютно спокоен. Мне не нужно прятать страх. Потому что у меня его нет.

- Какого черта ты здесь делаешь? Это мой район. Здесь не место таким отбросам, как ты, - в его голосе слышится насмешка. - Ну и урод же ты, парень!

Я молчу. Потому, что я знаю кое-что, чего не знает он.

- Придется преподать тебе урок, - его рука ложится мне на плечо.

- За что? - мой голос абсолютно ровен и спокоен.

- За то, что ты не такой, как мы все. За то, что то, чем ты занимаешься - это грязь и позор. За то, что ты сам не понимаешь своей тупости. Такие уроды, как ты, - причина всех наших бед.

Я смотрю в его глаза. И вижу, что он солгал. Ему плевать на то, что я не такой. Ему обидно, что я умнее.

- Зависть - нехорошее чувство, - с укором говорю ему я.

- Что? - его рука судорожно сжимает мое плечо, и я вижу, что был прав.

- Я не хочу тебя убивать, уходи, хорошо? - шепчу я.

- Мразь! - он звереет. - Ты знаешь, что ты уже труп? - он убирает руку с моего плеча и сжимает в кулак. Глупо, как глупо... Словно в замедленном фильме я вижу, как он отводит руку чуть назад, готовясь ударить, и рывком вытаскиваю кинжал из ножен, которые висят у меня под рукавом, потом делаю шаг назад.

Он видит это, но уже не может остановиться, и его рука устремляется прямиком в мою переносицу, натыкаясь на лезвие. Оно входит в ткань, между костяшками его кулака, с треском ломая хрупкие кости.

С диким криком он падает на землю.

- Извини, - я присаживаюсь на корточки близ него, - я, честно, не хотел. Я знаю, ты не виноват.

- Падла, мразь, ублюдок! - кричит сквозь зубы он. Я знаю, как ему сейчас больно.

- Все в порядке, - шепчу я, - эта рана не смертельна. Я вызову врачей сюда и тебе помогут.

- Почему, какого черта? - хрипит он. - Ты не должен мне помогать, мразь, ведь я пытался тебя убить.

Вместо ответа я подношу свою руку к его покрытому потом лицу. Между костяшками моих пальцев находится шрам.

Не трогай прошлого

Перед тем, как позвонить в дверь, Дэс еще раз проверил, на месте ли шестизарядник. Бластер, как ему и было положено, лежал во внутреннем кармане куртки.

- Динг-донг - прозвенел колокольчик.

Дом молчал.

- Ну что же, - Дэс усмехнулся, - не хочешь по-хорошему?

Выстрел из шестизарядника по простенькому замку, - и дверь, истекая плавленым железом, распахнулась. Тини сидела в кресле, и Дэс сразу увидел ее. Тини смотрела на него, она знала. Она ждала. Во взгляде не было страха: только вопрос...

- Привет, - улыбнулся Дэс.

- Привет, - спокойно сказала она, уронив взор на бластер, зажатый в руке непрошеного гостя.

- Ты ведь уже вызвала полицейских, да? - ее ошпарил прямой вопрос.

- У тебя нет шансов - да, я их вызвала, - твердо ответила Тини.

- Значит, у меня есть пять минут. Полицейские флаеры сегодня все в воздухе, и как назло далеко отсюда, - Дэс нервно рассмеялся.

- Ты хочешь убить меня? - холодно поинтересовалась она.

Дэс нахмурился. Неужели ей не страшно? Или смерть для нее будет избавлением? Только не думать! Ни о чем! Он все делает правильно: Главное не давать волю жалости.

- Зачем ты сделала это? Зачем ты сказала департаменту то, что я прятал, укрывал в течении пятнадцати лет?

Тини молча улыбнулась.

- Ты мне мстила?

- Да, - если тебе так проще.

- Ты мстила за то, что я не вернулся за тобой с Ксуритана. Ведь так?

- Угадал!

- Ради этого ты копалась в архивах? Взломала главную матрицу?

- Именно, - Тини кивнула.

- Это стало для тебя смыслом жизни? Огонь мести жег тебя, требуя дров. Ты сама стала Местью.

- Да! - резко воскликнула она. Да, чертов придурок. Я купилась на твои обещания. Я ждала.

- Хорошо, а теперь послушай. Ты поступила ужасно. Никогда, ты слышишь, никогда нельзя тревожить прошлое. Оно тебя обидело? Забудь! Если нарушить сон ушедших дней, дать им волю - они уничтожат настоящее и начнут грызть будущее.

Тини засмеялась. Снова. Это его взбесило.

- Прошлое неприкосновенно, - уже кричал он, - прошлое нельзя трогать! Когда в двадцать лет я попал в колонию за то, чего не совершал, - я готов был умереть.

Да, я просидел свои одиннадцать лет, да, меня выпустили. Всю свою жизнь я посвятил тому, чтобы забыть это! Понимаешь? Забыть! Ты была в Пурниских тюрьмах? Жила в камере с крысами-мутантами? С сумасшедшими арканьянами? Ты посвятила жизнь мести. А я посвятил ее другому. Да, я не вернулся за тобой тогда. Не захотел. Но я не трогал твоего прошлого! Я не копался в нем!

- Тебя уже уволили? - участливо поинтересовалась Тини.

- Нет, - поднимая руку с бластером, сказал Дэс, - кто поверит рассказу сумасшедшей?

И тут Тини закричала. И замолкла, прожженная насквозь лучом из бластера. Дэс опустил шестизарядник и посмотрел на застывшее лицо.

- Никогда не тревожь прошлое, пусть оно спит, - промолвил он, и вышел из дома. Вдалеке был слышен вой полицейских сирен.

А у Дэса впереди был новый день, полный радостей и маленьких огорчений, и жизнь, целая жизнь. И он будет убивать всех, кто коснется его прошлого.

Ночь

Возможно, настанет день,

когда я смогу взглянуть в глаза своей тени.

***

Я лежу на жесткой кровати и смотрю в потолок. Как тихо здесь ночью. Спать нельзя, да я и не усну. Надо ждать. Интересно, если встать и подойти к окну, что я увижу, кроме разлившейся до самого горизонта темноты? Помню, я вставал с кровати один раз. Еле слышно, на цыпочках, подкрался к самому окну. В глаза мне ударил свет. Много света. В воздухе парило три, четыре, а может, больше ярких прожекторов. Отовсюду, из-за деревьев, кустов на меня были направлены яркие, слепящие лучи. Несмотря на это, в моей комнате было темно. Стоило мне сделать шаг назад, как видение исчезло, растворилось. Больше я не подходил к окну ночью.

Наконец я слышу шуршание где-то над головой. Потом что-то скользит по стене, и, стуча цепкими коготками по холодному бетонному полу, подбирается ко мне. Я часто изучаю днем стены и пол, пытаясь найти там малейшие следы или царапины. Безрезультатно. Даже паутина, второй год обволакивающая единственную дыру в потолке, остается нетронутой.

Пододвигаюсь к самому краю кровати и смотрю вниз, на пол. Мне кажется, что от пола меня отделяют километры, хотя он так близко. Бусинки холодных красных глаз с ненавистью глядят на меня. Раньше я пытался что-то сказать, сделать, теперь же просто смирился. Я помню, как однажды ночью мне сильно захотелось в туалет. Но я знал, что когда меня окутывает тьма, барак начинает жить своей, далекой и неведомой мне жизнью. Я знал, что он не простит, если я нарушу и вмешаюсь в его жизнь. Поэтому я лежал и терпел всю ночь.