Дмитрий Шеваров - Парад облаков, рассказы из летней тетради

Камень для стройки доставляли на утлых лодках монахи и паломники, всякий раз смертельно рискуя. В 1925 году монастырь закрыли, в 1937-м взорвали. Уцелевшие святые камни, что с таким трудом веками доставляли на остров, в несколько недель свезли обратно на берег, на строительство хладокомбината. Разобрали бы и колокольню и сам остров затопили, но, во-первых, остров не хотел тонуть, а во-вторых, на колокольне придумали устроить маяк.

...Пока взрослые пытались развести костер, я нашел на берегу удивительные шары, показавшиеся мне хрустальными. Никто не мог объяснить мне их происхождение. Я привез шары домой, и они таинственно голубели у нас в книжном шкафу. Дедушка предположил, что на острове жили когда-то рыбаки, а хрустальные шары служили им грузилами для сетей.

Спас-Каменный не значился в расписании нашего теплохода, но однажды утром капитан сказал, что хочет сделать подарок туристам и причалить к острову. Благо погода стоит тихая.

По рации он стал связываться с островом, и я понял, что на Спас-Каменном есть жизнь. Слава Богу! Как грустно было бы через двадцать семь лет причаливать к разрушенной обители.

Оказалось, что на острове, кроме двух взрослых и собаки Пасика, живет летом вологодский третьеклассник Виталик. Пока мы праздно бродили по острову, он успел переделать сотню дел: таскал воду, поливал укроп и капусту, помогал заводить вездеход, возился с насосом...

Я спросил Виталика, не попадались ли ему хрустальные шары. Он пожал плечами: пару раз попадались, ничего особенного, никакие они не хрустальные. Взрослые островитяне рассказали мне, что до революции на берегу Кубенского озера сваливали отходы стекольного завода. Пузырьки, банки и бутылки так обкатывались в озере, что приобретали форму шаров.

"Ну вот, - подумал я, - еще одна моя детская тайна нашла свое невзрачное объяснение".

Вдруг наш теплоход нервно загудел. Капитан был встревожен: идет волна, и надо срочно отчаливать, иначе теплоход разобьет о камни. Я вспомнил поговорку матросов с катера "Норд": "Кубенское озеро - не море, но плавать по нему - горе".

Мы с дочкой долго провожали Спас-Каменный, пока он не растаял вдали.

Я подумал, что было бы неплохо, если бы когда-нибудь дочка привезла сюда своих детей. Я не сказал об этом вслух. Жизнь мудрее нас, и она все как-нибудь устроит с Божьей помощью. Но так хочется иногда подсказать ей шепотом или запиской с последней парты.

ЗА ЯБЛОКАМИ

Еще вчера у нас в огороде висело одно яблоко на молодой яблоне. Утром я встал, подошел к яблоне, а яблока - нет. Осмотрел всю яблоню, подо все листья заглянул - нет. Ну, думаю, воры какие ловкие пошли - по ночам яблоки снимают; и как они их только видят в темноте?

Пошел, расстроенный, в дом, а там оказалось, что Веруся вчера еще яблоко сорвала и съела. Правда, с бабушкой поделилась.

Что же делать в Преображение, в Яблочный-то Спас, без яблок? Поехали мы с Верусей на рынок. В двенадцать лет я тоже очень любил ходить на рынок, толкаться между взрослыми и разглядывать все вокруг.

Приехали мы на автобусе к рынку, а он закрыт по случаю понедельника. Но вдоль забора народ стоит с корзинами, мешками, коробками, сумками, ящиками, ведрами. Вот ведра-то нам и нужны. В них - яблоки.

- Возьми мои! Гляди, какие заманчивые! - расхваливал свой товар дедок в белой тряпичной шляпе - в такой в середине прошлого века ездили в Сочи или в Гагры. Дедок от рекламного усердия перебрасывал яблоко с руки на руку, а потом вдруг отгрыз сразу половину. Яблоко хрустнуло, семечки брызнули во все стороны.

- Во хрупнул! - возмутилась тетушка с крыжовником и стала отряхиваться. - Некультурный какой!

- Ну и зубы у тебя, дед! Мне бы такие! - восхитился турист в шортах и купил у дедка яблоки вместе с ведром.

А рядом все галдели, подталкивали нас, и мы никак не могли сосредоточиться.

- Грушовка! Карамельная, во рту тает!

- На-тка, попробуй бабушкину скороспелку!

- Антоновское! В стружках до весны пролежит!

- Штрифелек - сердце ёк!

- Винты-саморезы! Шурупы! Болты! - не к месту басил заляпанный краской лысый мужичок.

- Ржавый твой товар! Молчал бы! - завелась тетушка с крыжовником.

У нас голова совсем кругом пошла и даже поехала. В конце концов я выглядел яблоки - красненькие, мелкие, подешевле, а Веруся - зеленые и крупные. Купили немного тех и других.

Когда мы выбирались из яблочных рядов, кто-то неподалеку чертыхнулся, кто-то охнул, и некоторые люди почему-то пошли вприсядку.

Оказывается, одна бабушка выдвинула свое ведро поближе к дороге, чтобы повиднее был ее товар, позаметнее, а торопливый прохожий не приметил ведра и запнулся.

Поверженное ведро грохнуло и затихло, а яблоки бросились врассыпную. Все принялись ловить убегающие яблоки и отдавать бабушке, примечая, какие это славные яблоки, хоть и падалица, - румяные, сладкобокие. Бабушка кланялась, обтирала яблоки от пыли и ворчала на них ласково: "Сорванцы мои куда-то побегли..."

Мы подумали и решили в утешение старушке и у нее купить яблок.

- Полкило отсыпьте, - попросил я.

Старушка благодарно так на нас посмотрела, взялась за весы-безмен, да тут же и отложила их:

- Так берите, так, милые...

И стала перекладывать самые крупные яблоки к нам в сумку.

- Как же так - без веса? - Я растерялся и не сразу притянул сумку к себе. Полкило старушка уже успела накидать нам.

- Спасибо вам, детки.

- А деньги-то, деньги? - Я пытался всучить в ладошку бабушки приготовленную десятку, но бабушкина ладошка ловко уворачивалась.

- Вот как придете домой, сядете на крылечке-то, на ступёнышках, с моими яблоками, и душа заиграет! Скушаете за мое здоровье, и больше ничего не надо. - Старушка решительно отвела мою руку.

Нас вынесло из яблочных рядов на улицу, где в пыльных колдобинах переваливался автобус.

- Неудобно как-то получилось, - сказала Веруся совсем как взрослая, - с тобой всегда какие-то истории происходят.

Пришли к церкви, а там народу! - как просыпавшихся яблок. И все с мешочками, авоськами и корзинками.

Когда батюшка, весь белый, вышел на крыльцо, все бросились к нему, и оказалось, что в кошелках и корзинках не только яблоки, но и груши, персики, бананы, даже виноград. Все стали тянуть эти фрукты к батюшке, а он будто отмахивался от них кропилом, святил изо всех сил. Брызги святой воды долетали и до нас с Верусей. Когда народ стал слишком напирать на батюшку, он выхватил у мальчика-служки серебряную чашу и окатил святой водой самые горячие головы. От неожиданности горячие головы вразумились и утихли.

Мы спрятали свои умытые яблоки и понесли их домой.

Вечером мы ели яблоки на скамейке в саду. Все были вкусными, но самыми вкусными были старушкины сорванцы.

НЕНАПИСАННЫЙ РАССКАЗ О ЛЮБВИ