Виктор Широков - Вавилонская яма

- Дружочек, - произнесла она почти торжественно, - я забыла предупредить вас, что имею скверную привычку разговаривать во сне и иногда при этом слегка фантазировать.

- Ради Бога, дорогуша, - ответствовал я. - Это не самый худший человеческий недостаток, и я верю, что он когда-нибудь совершенно пройдет, как корь или грипп. Так я, например, ещё недавно страдал лунатизмом, хотя по крышам не ходил, но по карнизам, увы, шастал и вот совершенно исцелился, ничего для этого специально не предпринимая. Когда-нибудь я расскажу вам, дорогая, о своих злоключениях, связанных в основном с этим расстройством...

- Злоключение... - моя супруга не успела закончить фразу, как мгновенно заснула, - но через время продолжила исповедь, уже очевидно во сне. - Злоключения преследовали и меня - не раз, не два, а целых 5 или 6 раз на протяжении трех дней я переходила из рук в руки различных мужчин, совершенно того не желая.

- Господи! Вот незадача. Дернула же меня нелегкая связаться браком с такой говоруньей, - огрызнулся я. - Неужели вам обязательно ставить меня в известность о всех ваших ужимках и прыжках?

- Милый, - повторила Амалия с особым придыханием. - Я хочу, наконец, снять камень со своей души, я ведь не шлюха, я была в полном смысле невинной ещё три месяца назад, когда решила съездить на Дальний Восток в командировку от газеты. Меня не тронули даже пальцем бывшие зэки, обошли стороной таежные звери, а первый же человек, оказавшийся со мной на обратном пути в купе скорого поезда воспользовался моей доверчивостью и беззащитным состоянием и грубо овладел мною, сославшись на свой лунатизм.

- Замечательно! Это мне тоже кое-что напоминает. И знаете, дорогая, я, пожалуй, прощаю вам этот поведанный грех.

- Второй раз я, опечаленная происшествием в поезде, застряла в уличной пробке в такси и опять случайный попутчик воспользовался моей оплошностью.

- Надо же, - улыбнулся я философски в усы. - Я мог бы догадаться, что существует закон пресловутой парности, в том числе и несчастных случаев.

Затем Амалия надолго замолчала, но теперь уже меня потянуло на откровения. Мне тоже захотелось поведать супруге о своих всевозможных приключениях, почерпнутых из моря житейского, но жена спала глубоко и непринужденно. Однако часа через два она снова заговорила:

- В третий раз меня попросту изнасиловали в моей же постели.

- В вагоне или в такси?

- Не смейся. Мне было так противно.

- Неужели?

- Я сильно плакала.

- Что ж, зато реже бегала по нужде. Прости за грубость, это я так ревную.

- Но я совершенно не виновата. Просто насильник ошибся окном и вместо разбитной соседки влез ко мне.

- Ну, я прощу тебе и эту вину. Действительно, ты ничуть не виновата.

- А в четвертый раз я, правда, сама оплошала.

- Ох, и шустра ты бываешь, малышка.

- Но он был так молод, так мил и так заботлив. Он утешал меня и спас от верной гибели. Мне стало неожиданно плохо после пережитого накануне и я потеряла сознание. Кажется, была даже остановка сердца. Он вернул меня к жизни, поэтому вынужденная плата за спасение с моей стороны просто ничтожна.

- Но как ты это сумела запомнить? Неужели прямо во сне, бессознательно?

- Именно так.

- Что ж, остается признаться ещё в двух прегрешениях. И кто же был пятым?

- Пятый раз почти совсем не считается. Это был мой бедный первый муж. Он пришел, можно сказать, проститься со мной. Его потом почти сразу убили. Застрелил мент-маньяк, который потом сам свел счеты с жизнью.

- Но как ты узнала об этом?

- Он был самым милым. Ведь это была поистине моя первая брачная ночь.

- Черт побери!

- Милый, ты ревнуешь меня к покойнику? А ведь он - отец моего будущего первенца, нашего ребенка, милый.

- Я, я - его настоящий отец, если уж ты хочешь знать.

- Как?

- А вот так. Твой милый супруг был убит не после, а до твоей брачной ночи. Я заменил его по просьбе твоего брата, который перепутал меня с ним из-за подобранной мною возле его трупа одежды. Так что это я был твоим лучшим любовником, Амалия. А кто был, кстати, шестым?

- Ой, я не помню. Наверное, я просто сбилась со счета.

- Давай-ка пересчитаем снова вместе.

И мы, словно воистину сошли с ума, снова и снова считали: первый, второй, третий и так далее. Я уже загибал пальцы, я пытался вспомнить, не позабыл ли я часом ещё какое-нибудь свое неучтенное приключение, и опять ничего не сходилось.

Что ж, дорогой друг, так и продолжается каждую ночь. Днем мы ведем себя как обычные нормальные люди. А ночью Амалия опять говорит во сне, а я разгуливаю вокруг постели и загибаю пальцы, на одном из которых снова красуется перстень. Кажется, скоро я снова выскочу на карниз, только вот квартира наша находится на первом этаже и можно по крайней мере не беспокоиться за мою жизнь.

Впрочем, на самом деле это длилось всего полгода, потому что потом родилась Юлия и мне стало не до расспросов, а Амалии - не до самоанализа и самокопания. Наша прелестная дочурка, наше золотце уральское исцелила нас и от разговоров во сне, и от лунатизма.

Слава Богу, что матушка не слышала наши ночные беседы, иначе бы мы оба (и Амалия, и я) оказались бы в её глазах самыми порочными существами на свете, которым уж точно нельзя доверять сохранность бесценного и наивного сокровища, которым является наша дочь.

Но пройдет ещё немного, всего каких-то 15-16 лет, и мы с ужасом обнаружим, что Юлия во-первых разговаривает во сне, а во-вторых, тоже во сне ходит по ночам. Ничего не проходит бесследно, и гены не вырезать автогеном.

Что ж, дорогой друг, не стоит расстраиваться по пустякам. Юлия в свою очередь когда-нибудь выйдет замуж и тогда её избранник удостоверится: "Счастлив тот муж, чья жена разговаривает во сне".

Счастливы и чудаки-коллекционеры чужих чудачеств, они все знают наперед, а книга вообще хранит целомудрие и верность, пожалуй, куда надежнее самой целомудренной женщины.

16-18 апреля 1998

В ОЖИДАНИИ АБСОЛЮТА

Все, что предстает перед нашим мысленным взором - пусть даже на миг существует на самом деле. Если не сейчас - так вчера, не вчера - так завтра.

Юкио Мисима. Солнце и сталь

Царство художественного творчества есть царство абсолютного духа... (В искусстве) мы имеем дело не с просто приятной или полезной игрушкой, а с освобождением духа от конечных форм и содержания.

Г. В. Ф. Гегель

I

Сразу же прошу прощения, милостивые судари и сударыни, человек я мало того, что прямой и грубый, так и ещё и сильно пьющий, а потому не буду лукавить, ходить вокруг да около, весь последующий рассказ отнюдь не принадлежит мне, хотя я его и выстрадал каждой клеточкой, каждой жилкой, каждым нервным волоконцем, воспроизводя его события ежевечерним случайным слушателям в пивной вот уже седьмой год подряд, в аккурат после пресловутого августовского путча, когда победила демонократия и меня взашей выгнали с родного завода, ибо его приобрел с потрохами на перекупленные ваучеры некто Коликов Е.Т., бывший сочинский катала, а ныне пока многоуважаемый бизнесмен и хаббардист, драть его мать.