Евгений Шкловский - Заложники (Рассказы)

Такое вот приятное заблуждение.

Любопытно, что романы у А. завязывались с мужчинами, как правило, старше ее (муж тоже был старше). И для них А. была шалой, диковатой, умной, непредсказуемой, но и неопасной девчонкой, которой просто позарез нужно, чтобы ее любили (отнюдь не платонически) и которая для этого готова на все куда-то ехать, не ночевать дома, придумывать самые фантастические оправдания, беззастенчиво лгать, словно это игра такая.

Неизвестно, однако, насколько ей т а м верили (что она на работе. у подруги, у тетушки, дядюшки, на вернисаже и пр.), но тем не менее сходило. И если т а м все-таки случались скандалы (редко), то они никого, кроме нее самой, не затрагивали, ни до кого даже не доносилось.

Впрочем, объяснялось это просто: муж ее тоже был добрым человеком. Добрым и хорошим, в чем А., женщина вовсе не глупая и даже умная, прекрасно отдавала себе отчет. Она говорила: "Мой Дымов". То ли у него действительно фамилия была такая, то ли А., женщина образованная и начитанная, цитировала Чехова. Муж был весь поглощен работой, работой, работой, но - добрый, добрый, святой человек!..

Мой Дымов!

Незаметно было, что бы А. испытывала какое-либо чувство вины. То есть она, конечно, могла сказать в определенную минуту: "Я плохая, наверно...", но без уверенности и с некоторым кокетством. Может, именно за тем, чтобы ей возразили и успокоили: нет-нет, ты хорошая! Удивительная!

Вообще она про себя знала: какая есть - такая есть. В том смысле, что не плохая и не хорошая. Всего понемножку. А если б она была другой, то разве везло ей так с добрыми и порядочными мужчинами, начиная с мужа, за которого она вышла довольно рано, в девятнадцать лет?

Все они любили и прощали ее, опекали заботливо, ценя в ней ненавязчивость, легкость и безотказность. С А. было просто: она никогда ничего не требовала, а если ей что-то и взбредало (с кем не бывает), то она, если чувствовала сопротивление, никогда не настаивала. И даже не обижалась. А если и обижалась, то незаметно и нетягостно, будто специально избегая всяких осложнений и объяснений.

Впрочем. добрые люди - они и есть добрые. На них нельзя обижаться. Доброта, она все искупает. И сами они на нее почти никогда не сердились и не обижались, а только снисходительно и ласково улыбались, или с интересом в нее вглядывались, словно что-то пытаясь понять. Это приятно, когда на тебя так смотрят и ничуть не сердятся, а, напротив, обычно уступают, словно балованному дитяти. Какие тут могут быть обиды?

Да что она могла бы такого захотеть, что рассердило бы или обидело их? Она и так имела все, что хотела, и даже больше? Мужчинам же всегда нравится раскрепощенность и изобретательность, вольность и дерзость, особенно добрым и застенчивым, потому что они - в силу доброты или робости - всего опасаются. Оскорбить или даже просто вызвать недовольство.

Добрый человек, он вроде хочет, но как бы и не хочет. Желает, но стесняется. Не прочь бы, но побаивается. И ничего никогда не требует, никаких у него претензий, даже если что-то не по его. Он и в Зоологический музей готов пойти, раз ей так захотелось (надо же где-то встречаться), хотя что он там не видел? Он идет и послушно целуется, вспомнив юность, за чучелом матерого лося.

В такой податливости-покорности добрых мужчин есть, конечно, свой шарм: с ними хорошо, спокойно и уютно, с ними безопасно и необременительно, без срывов и истерики, без ультиматумов и закидонов, эксцессов и коварства... Да и вообще все замечательно, но... скучно. В какой-то момент. Скучно и занудно, словно пятьдесят лет вместе прожито.

Муж - Дымов и другой - Дымов.

Что ты будешь делать?

Мои Дымовы...

И всегда в них в конце концов пересиливал "голос совести", как они это называют. Закономерность. Целесообразность. Когда он начинал пересиливать, А., женщина чуткая, это сразу чувствовала. Грустными они становились и малохольными, смотрели уже не покровительственно и снисходительно, а как бы чуть-чуть в сторону, часто моргали или бросали вопросительные взгляды, словно ждали чего-то. Не спросив, уже ждали ответа. Не хотели ее расстраивать и огорчать, а потому сами расстраивались и огорчались. Им было пора, но и расставаться не хотелось.

Ее было жаль. Просто как добрым людям. Всех вообще жаль, себя в том числе. А особенно почему-то ее Дымова, к которому они вдруг начинали испытывать непонятный интерес и даже симпатию. Расспрашивали с участием, как он и что.

Вот именно - что?

Другие б ревновали, а эти, наоборот, Дымову сочувствовали, что она не с ним. Сострадали, что она его обманывает (как будто не с ними). Хорошо хоть не звонили и не расспрашивали о здоровье и настроении.

А. такой интерес не по душе был. Симптом кризиса.

Ее жалели. Дымова жалели. Семью жалели. Себя жалели. Отсюда один шаг до какого-нибудь опрометчивого, никому не нужного поступка. Из добрых, понятно, побуждений.

Скучно становилось - невыносимо. Все вокруг сплошь были добрые, добрые, добрые, святые! Одна она грешная. Тоже по-своему неплохо, но все равно скучно.

Ну что ж... На жалость следовало отвечать жалостью, на доброту добротой, несмотря что иногда подмывало... что-нибудь... эдакое... нет, лучше было остаться друзьями. Или, на худой конец, пусть считают, что она умерла.

Нет ее.

А добрый так и останется добрым. Дымов - Дымовым. Все примет и все простит. Еще, может, поразится глубине и красоте - если не греха, то раскаяния. если не раскаяния, то муки душевной. Если не муки, то сложности натуры. если не... то...

Дымов ты мой Дымов! Великодушный ты мой! Добрый, добрый, святой!..

Князь Мышкин.

Дымов. Он же князь Мышкин.

Образ доброго человека в русской литературе.

Потому что если добрый, то всенепременно должен понять (а если умный, то и оценить), как трудно такой вот тонкой, глубокой и сложной натуре, подобной (положим) Настасье Филипповне. Увлекающейся.

Трудно, трудно...

И с добрым великодушным человеком трудно, даже если легко. Потому как скучно. Слишком все ровно, гладко, нигде ничего не выпирает. Аморфно. Однообразно. Монотонно. Бесцветно. Бесстрастно. Бесперспективно.

Попробуйте скажите: красивый добрый человек.

Или: добрый красивый...

Что-то потустороннее. невозможное. Противоречие в определении. Потому что добрый почему-то красивым быть не может. А красивый может быть каким угодно, но - не добрым.

Загадка природы.

Потому что в красоте тоже тайна, как и в страсти. Как и в пороке. Красота не может быть чем-то средним, нейтральным... Либо холод, либо пламя!

Душа же предпочитает что-нибудь поострее: Брамс, Бетховен, Мессиан, а не розовая подслащенная водичка. Жизнь-то одна, одна-единственная. Хотя тихая гавань душе тоже временами (иногда довольно длительно) нужна, особенно после бурь и ураганов.