Василий Шукшин - Мечты

-- Нет у нас никаких по-калужски!

-- Ну, нет -- и не надо. Я же не прошу. Я говорю: я ду-мал, она по-калужски.

-- Будете кушать?

-- А как же!

-- Водка... А что собой представляет по-калужски?

-- Такие... на гробики похожи... Купеческие котлеты.

Он быстро, подозрительно глянул на меня, на графинчик с водкой, что мне поставил, -- испугался: не развезет ли ме-ня, если я это оглоушу, в графинчике-то? Их за это ругают, я слышал. Я интеллигентно кашлянул в ладонь, сказал как можно приветливее:

-- Спасибо.

-- Пожалуйста.

Официант отбыл к соседнему столику.

Нет, не буду я ему ничего говорить про Калугу. А три руб-ля лишних дам потом. Как можно небрежней дам, и ника-кого презрения -- дам, и все. Как будто я каждый раз вот так по трояку отваливаю -- такой я странный, щедрый человек, хоть и с солдатским лицом и неважно одет. Меня прямо не-терпение охватило -- скорей дать ему три рубля. Посмот-реть: какое у него сделается лицо!

...Я поел, вылил. Он мне кратким движением -- сверху вниз -- счет. Я заплатил по счету, встал и пошел. Трояк не дал. Ни копейки не дал. Не знаю, что-то вдруг разозлился и не дал. А чтоб самому про себя не думать, что я жадный, я отдал эти три рубля гардеробщику. Я не раздевался, так как вошел в ресторан из гостиницы, а подошел и просто дал. Он меня спросил:

-- Побрызгать?

-- Не надо, -- сказал я. -- Брызгать еще...

"Вот так вот, -- думал я сердито про официанта, -- гро-ша ломаного не дам. И так проживешь. Вон какой ловкий!.. Научился".