Александр Солженицын - Красное колесо. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 1

Нужны – и они ему, Нобс отлично понимает, что ветер всегда дует слева. Вот – их кучка, вот – их несколько человек, а ведь могут повернуть всю швейцарскую партию? Да только не дать им на шею сесть.

– …Это непоследовательно: стремиться к окончанию войны и отвергать социалистическую революцию…

(Но вскочил Ленин и крикнул на письмо Либкнехта Циммервальду: «Гражданская война – это великолепно!»Осторожность хороша на 9/10, а в 1/10 надо переступать. Идти в окопы с пролетарским лозунгом: братание! В войсках проповедовать классовую борьбу! Обращать оружие – против своих! Эпоха штыка наступила!Конечно, рискованно так эмигранту в нейтральной стране, но – всегда обходилось. А в Циммервальде гнусный подлый немец Ледебур: «Вы здесь подпишете – вам не опасно, а тем ? Езжайте в Россию – и подписывайте оттуда !» Уровень аргументов!..)

– …А швейцарская партия упорно остаётся в исключительно легальной колее и не готовится к революционной массовой борьбе…

От стойки с двумя пузатыми старыми бочками и десятками цветных горлышек официант с нетёсаным швейцарским лицом медленно носит к столам золотистые кружки, бордовые бокалы и стаканы. Другой от кухонного окошка – дощечки жёлтые с наструганными бурыми копчёностями да тарелки с жарким и рыбой, – непомерно изобильные швейцарские порции, как четверные, неторопливо убирают швейцарские животы. И ещё на огоньках подле каждого обжоры подогревается вторая половина порции.

– …Социалистическое преобразование Швейцарии вполне осуществимо и настоятельно необходимо. Капитализм вполне созрел для превращения в социализм – и немедленно!..

(На последнем заседании Циммервальда от полудня и всю ночь левая бушевала на каждой поправке, каждый раз требовала «особого мнения» в протоколе – и так незаметно сдвигала резолюцию влево. Ни Гражданской войны, ни Нового Интернационала не провели, конечно. Но создалась циммервальдская левая как международное крыло, и Ленин – вождь её, а не какой-то русский сектант. Руководство же осталось за центристами, и слава конференции – за Гриммом, во всех мировых газетах. Чуть старше тридцати, а – в Исполкоме Интернационала, потому что с оппортунистами заодно. Двадцать лет как Ленин по Швейцарии то ездил, то жил, – никакого Гримма и слышно не было.)

Втягивающее, узкое лицо Вилли. Он – согласен, согласен со всем, но, главное, точно ему понять: как делать? с чего начинать?

– В Швейцарии необходимо будет эскпроприировать… максимум… всего не больше 30 тысяч буржуа. Ну и конечно сразу захватить все банки. И Швейцария – станет пролетарской.

От столба, искоса наблюдает Ленин, всем душевным напором, взглядом толкающим, лбом котловым наклонённым, – и успевает проверить, насколько в кого втолкнулось. Оскудевшая рыжина на куполе выступает сильней под красным фонарём.

– Подрубать корни современного общественного строя – на практике ! И – теперь же!

Вот этот шаг и труден всем социалистам мира. Сощурился Нобс, как от боли. Даже винтертурский пролетарий что-то крив на рот. И Мимиоле давит шею высокий обруч крахмального воротника.

Хорош наш Ульянов – но слишком уж крайний. Уж крайних таких – не то что в Швейцарии, не то что в Италии, – но и во всём мире нет.

Трудно им, трудно. Переменчиво-бегло осматривает Ленин все эти разные, уже свои, а ещё не взятые головы.

А они все боятся попасть под уничтожающую издёвку его.

(Есть такой приём: когда трудно входит – навалить ещё тяжелей, и тогда прежнее трудное уже входит легче.)

И через весь стол, на шестерых швейцарцев, по всем шести линиям сразу вмешался, послал, голосом напряжённым, но не полного звука, в груди ли, в гортани, во рту неизменно теряя его и прихрамывая на «р»:

– А путь для этого – только раскол ! Это – мещанское кривлянье, будто в швейцарской социал-демократии может господствовать «внутренний мир»!

Вздрогнули. Замерли.

А он:

– Буржуазия вскормила себе социал-шовинистов, своих сторожевых псов! И какое же с ними единство ?

(А уже начав – в одно место, в то же место, в ту же точку, чуть меняя слова, это главный принцип пропаганды и преподавания.)

– Это болезнь – не только швейцарских, не только русских, но всех социал-демократов мира: раскисляйская склонность к «примирению»! Для фальшивого «единства» все готовы поступиться принципиальностью! А между тем без полного организационного разрыва с социал-патриотами невозможно продвинуться к социализму – ни на шаг!!!

Как бы ни замерли, что б ни подумали – но уверенность учителя против класса: даже если весь класс не согласен – прав учитель, всё равно. И – ещё гортанней, и ещё нетерпеливей и нервней:

– Вопрос о расколе – основной вопрос! Всякая уступчивость в нём – преступление ! Все, кто в нём колеблются, – враги пролетариата ! Истинные революционеры – никогда не боятся раскола!

(Раскалываться – всегда! Раскалываться – на всех этапах движения! Раскалываться до тех пор, пока станешь хоть в самой малой кучке – но Центральным Комитетом! И пусть в ней останутся самые средние, даже самые ничтожные люди, но – единопослушные, и можно достичь – всего!!)

– В международном масштабе – раскол вполне созрел! Уже есть превосходные сведения о расколе среди немецких социалистов. И пришла пора – рвать с каутскианцами своей страны и всех стран! Рвать со Вторым Интернационалом – и строить Третий!

(Это всё проверено – ещё на заре века. Так прорезал и убил экономистов лучом Что-Делать, замыслом конспиративной профессиональной кучки. Так стряхнул раскачкой Шаг-Два-Шага хлипкий, липкий мешок меньшевизма. Не власть нужна ему, но не может он не управлять, когда все другие управляют так безпомощно. Не может он дать искиснуть, изгнить – несравненным способностям руководства.)

И это всё – как тут родилось, вот сейчас за столом, как откровение единомгновенное и покоряющее: раскол своей партии – и через то победа революции!!

И замер Нобс – от сладкого страха, не мурлыкнув. Если раскол – то он лидер отколовшихся?.. Отвергнешь – тоже потеряешь? Быть может – и лучшее место здесь, за краешком этого стола?

И лапа Платтена замерла в охвате пивной кружки. О, сколько же тяжёлого ещё будет на пути социалиста!

И Мимиола победил сжимающий воротник, вырос, вырос из него. Но хмурясь.

И – просветлённо и удивлённо полуулыбался Вилли. Он – готов. И он – поведёт молодёжь. Он – всё повторит это им с трибуны.

И – лбом котловым, когда стенка пробита, доталкивая, доталкивая:

– В моей книге «Империализм» окончательно доказано, что во всех индустриальных странах Европы неизбежна скорая революция!