Федор Сологуб - Мелкий бес

Л. 53 — [Варвара пришла в восторг.]

Л. 57 об. — [Грушина любила рассказывать приятельницам о своих любовных похождениях, об ухаживателях своих, и часто в обществе делала намеки на свои любовные связи, обыкновенно только воображаемые ею. Любила она рассказывать о том, как ее ревновал покойный муж, — и рассказы эти по большей части были глупы и лживы.

Варвара встретила Грушину радостно: было до нее дело. Вообще, Передонов и Варвара всегда принимали Грушину радушно-покровительственно.]

Л. 58 — [смеясь скрипучим смехом]

Л. 58 об. — 59 — [Вообще, она всячески сегодня старалась задобрить Грушину. Грушина догадалась, что ее услуги сегодня на что-то и очень понадобятся Вершиной; догадалась, что нужна, но, хитрая, не подавала и виду, что заметила что-то.

Варвара и Грушина ушли, а Передонов и Володин, выпив еще по рюмке водки, отправились в Летний сад поиграть на биллиарде. Дорогой Передонов рассказал Володину, что Женя, Софьина сестра, любовница Преполовенского. Володин немедленно этому поверил: он зол был на Женю, которая недавно ему отказала.

— Надо бы на нее в консисторию донести, — говорил Передонов, — ведь она из дух(овных), епархиалка. Вот донести бы, так отправят ее в монастырь на покаяние, а там высекут.

Володин подумал, — не донести ли? Но решился быть великодушным, — Бог с нею. А то еще и его притянут, — скажут, докажи.]

Л. 59 — [во всем городе]

Л. 59 об. — [Всё сердится, всё рвет и мечет, ершистый таксой) стал, что просто страх. Вчера по морде надавал здорово живешь.]

Л. 60–60 об. — [— А что я вам о Преполовенских расскажу, — вдруг заговорила Варвара совсем другим голосом. — Сонька-то свою мордастую Женьку, знаете, крапивой порет.

— Да что вы! — со смехом вскрикнула Грушина.

— Верно, сегодня сама Сонька мне говорила. Это, говорит, верное средство, чтобы жиру нагулять.

— То-то она себе мордасы-то отрастила, Женька-то, — со смехом говорила Грушина, — со крапивных-то щей.]

Л. 60 об. — [после обеда]

Л. 61 — [Но это было выражено с некоторою дамскою неопределенностью.]

Л. 61 — [и какое место, и где]

Л. 62 — [А у самой глаза разгорелись, — почуяла поживу.]

Л. 63 об. — [— И хорошо действует? — еще раз спросила Варвара.

— Ну вот еще, — сказала с досадой Софья, — не видите разве, — живой пример перед глазами. Сперва немного опадешь с тела, а со следующего дня и начинаешь жиреть.

Наконец, убеждения и уговоры двух сестриц победили последние Варварины сомнения.]

Л. 63 об. — [по голому телу]

Л. 64 об. — 65 об. — [— Ну, где там намучились, — унимала ее Софья. — Конечно, надо повторять время от времени. Нас ведь обеих с детства стегали, да и нередко. А то и пользы не будет.

— Жалючая крапива! — посмеиваясь, говорила Женя.

Выспавшись после обеда, Передонов отправился в Летний сад, поиграть в ресторане на биллиарде. На улице встретил он Преполовенскую: проводив Варвару, она шла к своей приятельнице Вершиной рассказать по секрету об этом приключении. Было по дороге, пошли вместе. Уже заодно Передонов пригласил ее с мужем на вечер, сыграть стукалку по маленькой.

Софья свела разговор на то, отчего он не женится. Передонов угрюмо молчал. Софья делала намеки на свою сестру, таких-то ведь пышек и любит Ардальон Борисыч. Ей казалось, что он соглашается: он смотрел так же сумрачно, как всегда, и не спорил.

— Я ведь знаю ваш вкус, — говорила Софья, — вы ег а стых недолюбливаете. Вам надо выбирать себе под пару, девицу в теле.

Передонов боялся говорить, — еще подденут, пожалуй, — и молча сердито посматривал на Софью.]

Л. 66 — [Неизбежно говорили и о женщинах и девицах, о распутных и о чистых, обо всех одинаково грязно и пошло: эти грязные люди не понимали и не знали девичьей чистоты; их город казался им кишащим полудевственницами (слово, которое они слышали от кого-то), жаждущими порока внебрачного или брачного.]

Л. 67 — [оправился немного от своего страха, и]

Л. 68 об. — [ему понравилось, что Варвара «рожу скорчит».]

Л. 69 — [— Да, в чем тебе уверяться-то, чудак! Повенчаешься, все верно будет.

— В том, что они надо мной не смеются, — объяснял Передонов.]

Л. 70 — [— им и на дворе стыдно будет.]

Л. 70 — [— Ну, я в щелку глядеть буду, а они пускай пройдут.

— Право, уж не знаю.]

Л. 70–70 об. — [Передонов ломался, чтобы победить свой страх перед бойкими барышнями, из которых каждая страшила его по особой причине: Дарья уж очень скорая да решительная, Людмила хохотом изведет, Валерия кокетка да модница.]

Л. 72 — [Хохотунья Людмила первая усмотрела в этом требовании смешную сторону, и своим звонким хохотом заразила других сестер.]

Л. 72 — [где стоял и ждал на дворе Передонов.]

Л. 73 об. — 74 об. — [Дарья первая решилась, присела на стул и быстро сняла свою обувь.

— Ну, я готова, — крикнула она, и принялась приплясывать по белому дощатому полу столовой.

Ей было немножко стыдно, и она храбрилась. На нее глядя, согласилась и Людмила. Она принялась неторопливо стаскивать с себя башмаки. Смех беспрестанно задерживал ее: снимет башмак или чулок с одной ноги, да и замрет от смеха. Меж тем Дарья все вертелась перед сестрами, приплясывая и хохоча преувеличенно-весело.

— Ну, что ж, Валерочка, голубка, — сказала Лариса, — не отставай от сестер, милая, — все вместе, заодно, что уж тут стыдиться: ведь не красть пойдешь.

— Хуже, — сердито сказала Валерия.

Она неохотно села на стул, приподняла юбку, ярко покраснела и сказала брату:

— Не торчи здесь, пожалуйста.

Рутилов исчез так быстро и ловко, как будто его здесь никогда и не бывало. Он побежал к себе надеть фрак и белый галстук. Валерия, стесняясь, ломаясь, отговариваясь, сняла один башмак, наклонилась к другому, но сейчас же опять выпрямилась и упрямо сказала:

— Не хочу.

Но прежде, чем она успела опять наклониться, — поднять свой башмак, Дарья подбежала к ней, быстро опустилась перед нею на колени, крикнула:

— Лариса, придержи ее за руки!

И принялась разувать Валерию проворно и ловко. Валерия делала вид, что отбивается. Лариса неторопливо подошла, сладко улыбаясь, и взяла ее тонкие руки в свои, белые, полные, приятно теплые и приятно мягкие. Тогда Валерия села спокойно, и постаралась заплакать, да не сумела: в этом веселые сестрицы упражнялись редко и мало. Валерии было очень стыдно думать, что надо пройти босиком по двору, а Передонов будет глядеть. Видя, что слез не выжать, она стала натянуто улыбаться, повторяя:

— Ужасно глупо! Право же, ужасно глупо! Только знайте, — я не сама иду, это вы меня насильно тащите.

Наконец, успела разуться и Людмила. Она все хохотала, и делала вид, что ей будет стыдно. Ей и в самом деле было стыдно, больше, чем Дарье, но не так, как Валерии. А Дарья неутомимо выдумывала разные шутки, и смешила сестер.]