Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая

<���Ну, как,> диспозиция. Есть у нас войска, есть за нами войска, поставили на холм за спиною нас всех в линию, резервы очень близко сзади (это может быть хорошо, может быть очень дурно) и станем завтра стрелять друг в друга, бежать и пугать и, когда кончится всё, они там выдумают историю баталий о том и по образцу прежних, и напишут, и все поверят, и мы даже, которые были в баталии и ничего не видали из того, что написано, поверим, что всё это так точно было, поверим потому, что вся история была написана к нашей чести, как это было везде, где я только был, от Аустерлица до Бухареста [?].

— Ну, так как же военная история? — сказал Pierre.

— Военная история, — разгорячаясь всё больше и больше, продолжал Андрей. — Ты пойми одно, <���что> война есть <���одно> самое гадкое и неразумное дело. Что такое война? Убийство, <���грабеж, обман, измена [?]>. Что нужно для успеха войны? Грабеж (продовольствие войск), обманы (военная хитрость), поддержание духа (измена — шпионство). <���Для того чтобы> Это — самое скверное дело, преданное позору в лице Каина. <���Но ничего> И оно не изменилось, мы все — Каины, но дело в том, что Наполеон <���победил> убил многих, и оттого он имеет власть. А как скоро он имеет власть, он имеет льстецов Далее вписано позднее на полях: (а до него ее имел Марат, Робеспьер, Пугачев), всех за редкими исключениями, и эти льстецы не могут иначе, как, подделав разум под совершившиеся факты, объяснять, что убийство есть величайшее достоинство. (Труднее было найти ему предком императора, но нашел же.) Далее часть рукописи оборвана, недостает пяти строк.

Всё, что мы писали [?], говорили, печатали, думали о войне — всё есть ложь, ложь, ложь и ложь, подобной которой нет ни в каком деле, потому что нет дела более дурного.

Pierre обрадовался вдруг, поняв эту мысль, и, встав, начал ходить, дальше развивая ее.

На полях рукописи: перевязочный пункт — P[ierre].

[законы.]

Зачеркнуто: Пьер начал приводить примеры из военной истории Фридриха и Н аполеона

[им за это платят,]

Зач. позднее вписанное на полях: хотели уйти, но князь Андрей удержал их.

Зач.: рассказать

[я это доказал.]

[Опрокинул русских драгун. Они отбросили... сошлись в штыки.]

[холодным оружием.]

Зачеркнуто: все не

Зач.: мне даже весело было

След. фраза печатается по наборной рукописи, сверенной с остатками попорченного автографа .

Зачеркнуто позднее: — Ну, как же ты не понимаешь? Одно из главных источников заблуждений людских это свойство подделывать разумные причины под совершившиеся факты. Вместо зач. вписан текст след. абзаца.

Зач. позднее: В сражении — вот ты увидишь завтра — шум, дым, бегство, испуг на всех лицах, беготня, из которой никто, ничего не понимает; но, когда дело кончилось, тогда под него подделывается одна общая мысль, и так как мысль клонится к славе русского оружия, патриотизму, и п[отому] каждого солдата и офицера, за которым за каждым есть грешки трусости, никто не спорит и все верят и забросали бы меня каменьями, ежели бы я им сказал то, что говорю тебе. От этого почти во всех сражениях Вместо зач. вписано на полях, кончая словами: А потом

Вписано на полях позднее: Я сам струсил под Шенграбеном, так что чуть не уехал, а в Турции вовсе спрятался за дерево.

Далее , кончая словами: услыхали следующие фразы: печатается по наборной рукописи , сверенной с остатками попорченного автографа .

— Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить.

[— Почему же нет, даже до Казани,]

Так как цель состоит только в том, чтоб ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц.

[— О, да,]

[Клаузевиц]

перенести в пространство,

В пространстве-то

Зачеркнуто позднее: Да, это ужасно, сколько их в штабе и вписаны след. восемь слов.

Зач. позднее: Ах, у нас был человек — Суворов, которого мы еще не скоро поймем. У него были две мысли: простота — постное масло, отсутствие всякого штаба. Это первое. Когда эти подлецы и трутни пьют шампанское, а мы без сапог, мы не верим друг другу, и другое это атака, и всегда атака вперед. Он понимал, что всё дело в том, чтоб пугать и не давать разбегаться и для этого всегда заставлял бежать вперед.

Зач. позднее: прибавил и надписаны след. пять слов.

Далее зач. написанное позднее на отдельном листе, верхний угол которого попорчен . Отсутствующие слова заменены многоточиями.

... На войне не всё лганье, оттого что это — самое гадкое дело... кавалерия — лганье,саблей нельзя рубить, рукопашная — штык... позиции-диспозиции и 100 positions — всё вздор. Дерутся, один другого победит, кто сильнее или упрямее. Упрямее — это главное... вместе, то вопрос в том, как справа этот не убил этого... бы добивать в середине. Но этот в середине прибьет и пойдет... а слева... видишь, ежели 4 человека вместе, то сколько перемен... расчесть нельзя. Надо, чтоб они хотели драться, и самому тут быть... главное потому, что один может побить двух и не побить и все 3 могут уб[ить?]... Всё это зависит от того, чего расчесть нельзя: ноги мокры. Потом главное лганье в том, что говорят: все стремятся сражаться — неправда, все стремятся за дерево. Главная цель моя завтра не то, чтоб французы сбежали, а чтобы вот эти не убежали. Но ты спросишь, что же надо на войне делать? Много. Во-первых, всю ложь отбросить. Наград никому не давать, кроме фронтовых. Диспозиций никаких не было. Кавалерию всю уничтожить и японскими средствами не пренебрегать. Стариков, как Кутузов, не допускать, и детей тоже. Теоретиков всех прогнать, войска равнять не по росту, а по мужеству. Потому лганье — honheur, patriotisme [честь, патриотизм) после [?]. Потом, главное — я думаю пленных не брать. Вместо зачеркнутого написано на том же листе, кончая вновь зач. словами: и забыли правду, а помнят ложь ( стр. 116 сноска 1 ).

Зачеркнуто: фальшивки [?] Следующие слова, написанные на полях, с трудом поддаются прочтению из-за попорченного состояния рукописи. Несохранившиеся слова заменены многоточием. Будут тактик, историк искать стратегии в Суворове — никакой. Это все хитрости Бенигсена или Ермолова... Аустерлиц мы проиграли оттого, что ехал, я видел, с духом[?], а тут... правду т[рудно?]... еще труднее...