Андрей Смирягин - Пистолет, который не стреляет

- Кажется, есть выход! Раздевайся.

- Вы с ума сошли! Как вы могли обо мне такое подумать!?

- Послушай, юноша, как тебя там...

- Родион.

- Так вот, Родион, мне не до шуток. И если тебе дорога жизнь, делай все, что я скажу.

- Ну если без этого нельзя,- и Родион начал нехотя раздеваться.

Пока Родион снимал одежду, Кеша в свою очередь раздевал манекен. Когда он снял с фараона маску, под нею вместо лица оказалась обмотанная бинтами голова чучела.

- Ой, мне холодно!- вдруг пожаловался Родион.

- Возьми, одежду фараона и быстро вон в ту дверь. И чтобы я тебя там не слышал!

- Я буду тише мыши,- обрадованно заявил Родион, входя в дверь с надписью: "Посторонним просьба не входить", и тут же с громким воплем выскочил обратно.

- Ну, что там еще?- спросил Кеша.

- Кажется, мыши.

- Ну ты, Родион, даешь!- произнес Кеша, натягивая одежду Родиона на оставшееся от фараона чучело в бинтах.- Тебе смерть грозит, а ты мышей испугался. Нет там никаких мышей, это тебе в темноте померещилось.

- Правда, нет?

- Нет, нет. Кстати, а вот и твоя невеста, кажется, просыпается.

Больше сказать Родиону Иннокентий ничего не успел.

* * *

Как только Родион исчез в фотолаборатории, Зулейка начала приходит в себя. Увидев Кешу, она вдруг игриво заулыбалась:

- Господин фотограф, а вы меня одну снимете?

- Сниму.

- На ночь.

- Нет, на пленку.

- Разве я вам не подхожу на ночь?

- Почему же, подходите. Ночью с вами можно не бояться ходить по улице.

- О ночь! Мое любимое время суток. Ночью я так сексуальна, что все мужчины хотят совершить надо мною насилие. Я и по вашим глазам уже вижу.

- Что видите?

- Что вы хотите совершить насилие. Сделайте же скорее мне какое-нибудь необычное предложение.

- Предложение?

- Да! И я даже не буду скрывать, что уже на все согласна.

- Ну хорошо, так и быть, я сделаю вам предложение.

- Какое, любимый?

- Отвяжись. А?

- Шалунишка. Зачем же с таким упрямством скрывать свои чувства? Пока нас никто не видит, нате, берите меня!

- Постойте, постойте. А что скажет на это ваш отец?

- Вы что, при нем будете меня насиловать, извращенец?

- В общем-то, я и без него не собирался.

- Ой, вы такой отвратительный, что нравитесь мне еще больше.

- Хорошо, тогда я вам скажу такое, что никому никогда про себя не говорил.

- Как интересно!

- Я, как бы вам это помягче сказать, ну, в общем не мужчина.

- Да, ну!

- Честное слово.

- Да, нет, никогда не поверю. Да, такого не может быть! Фотограф - и не мужчина.

- Увы, но это так. Как говорится, у каждого в жизни своя трагедия.

- Послушайте, неужели и правда - женщина?!

- Кто женщина?

- Ну вы говорите, что не мужчина.

- Я не мужчина?! А! Ну правильно, я не мужчина, но не в том смысле, что женщина, а в том смысле, что мужчина, но не до конца.

- Не до конца чего?

- Ну понимаете, не до конца и все тут.

- Что, с самого начала не до конца?

- Нет, с самого начала, может, и был мужчиной от начала и до конца, но в самом конце выяснилось, что от начала, но не до конца.

- А! То есть, вы хотите сказать, что вы все-таки мужчина, но без... О ужас!

- Нет, нет, очень даже с... но без... о Господи, как бы это объяснить понагляднее. Вот, к примеру, возьмем пистолет.

- Что? Пистолет. А! Берем.

Зулейка достала свой дамский пистолетик и направила на Кешу:

- Уберите вашу "гаубицу" от моего лица, я имел ввиду в переносном смысле.

- Не поняла, куда?

- Не куда, а как наглядный пример. Вот смотрите, у пистолета есть ствол.

- Допустим, есть.

- Не допустим, а точно есть.

- Хорошо, есть.

- Следите за мною внимательно, у пистолета есть ствол, но он же не дерево.

- Ха-ха-ха! Да, действительно, не дерево. Как интересно! Надо запомнить, потом папе расскажу.

- Теперь ясно, что можно быть мужчиной со стволом, но при этом не быть деревом.

- Чего?

- Хорошо, рассмотрим другую ситуацию. Следите за мною внимательно.

- Слежу.

- У дерева тоже есть ствол.

- Допустим, есть.

- Не допустим, а точно есть. Однако дерево же не стреляет!

- Не стреляет.

- Теперь ясно?

- А-а-а!

- Ну наконец-то.

- Значит, вы - дерево?

- Нет, дерево - это вы, а я мужчина со стволом, который не стреляет.

В это время в студию вваливаются братья Зулейки и с большим подозрением осматривают каждый угол. За ними появляется папа Кубик.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

* * *

Как только папа Кубик вошел в студию, Зулейка бросилась к нему на шею с жалобами:

- Папа, я сделала фотографу предложение, а он говорит, что он мужчина со стволом, который не стреляет.

- Что ж, это плохо,- сказал папа Кубик и поставил небольшой чемоданчик, с которым он вошел, на пол.- Это очень плохо, но не смертельно, по себе знаю. В конце концов для семейной жизни это не главное.

- Но у меня куча других недостатков,- осознав всю серьезность положения, заявил Кеша.- Например, я страшно храплю во сне.

- В этом смысле тебе, Кеша, с моей Зулейкой сказочно повезло. Она практически глуха на оба уха. Бывало, крикнешь ей: "Эй ты, мокрая курица! Ты можешь, наконец, закрыть свой рот и помолчать хотя бы пять минут в день". А она буквально ну ничегошеньки не слышит. Пока не подойдешь и не треснешь ее по заднице, не уймется. Так что храпи в свое удовольствие, ей это спать до двенадцати дня нисколько не помешает.

- А разница в возрасте? У нас же большая разница в возрасте.

- Не думаю, что она старше тебя больше, чем на год,- успокоил Карманова Кубик.

- О Господи, сколько же ей лет?

- Сущие пустяки. По моим расчетам, еще и тридцати двух нет. Кстати, а почему ты спрашиваешь?

- Клянусь - из чистого любопытства!

- Ой, хитрец! Я все вижу, все отцовским сердцем чувствую. Признавайся, Кеша, ведь она тебе здорово запала в душу?

- Еще бы, уродина, каких не часто и встретишь,- сделал ремарку в сторону Кеша.

- Что он сказал, папа?!- Зулейка потянулась к своему пистолету.

- Я говорю, ваша дочь очень даже ничего,- тут же поправился Кеша.- Но знаете, господин Кубик, совсем не в моем вкусе. Нет, конечно, если приглядеться внимательнее, она вполне даже может и в конкурсе красоты участвовать, а может даже и первое место занять. Впрочем, извините, я в женской красоте, кажется, абсолютный идиот.

- Это заметно! Кстати, ты женат?- поинтересовался у Карманова Кубик.

- Я? Конечно, же...

- Впрочем, это не важно,- перебил его Кубик.

- Почему?

- У мусульман разрешено многоженство.

- Но я же не мусульманин.

- А тебе и не к чему. Достаточно, что мой дедушка был правоверным.

- Поверьте, я вашей дочери ну ни как не подхожу.

- А ее никто и не спрашивает?

- Неужели, вы, родной отец, хотите сделать дочь на всю жизнь несчастной?

- А ты хочешь на всю жизнь сделать несчастными всех остальных? Впрочем, я не настаиваю. Договаривайся с нею сам. Я-то знаю свою дочь, если она на кого западет, то в покое точно не оставит. Только хочу предупредить, на тот случай, если тебе в голову прийдет глупая мысль ей возражать, у моей дочери есть один маленький недостаток.