Алексей Смирнов - Сказки Ледяного спокойствия

3. Бесконечная Книга: Исцеление Фантазии

- Смотри, она гибнет, - прошептала Принцесса. - Люди больше не верят в Фантазию. И я погибну вместе с ней.

- Гляди, - вторил ей добрый дракон Фухур. - От целой страны остался один кусочек, метеорит с Королевской Башней...

- Что же мне делать? - в отчаянии воскликнул Бастиан.

- Дай мне новое имя, - прошептала угасающая Принцесса. - Дай мне его, и Фантазия возродится.

- Дай же ей имя! - грянули хором все: Фухур, Атрей, Эргамуль, Энгивук и даже злобный Гморк.

Ничто наступало со всех сторон. Одинокая белая башня плыла во мраке, как барабанная косточка из слоновьего уха.

Бастиан заметался из угла в угол. Ни одно имя не шло на ум. Как возродить Фантазию? Как продолжить Бесконечную Книгу?

- Имя! - чуть слышно сказала Принцесса.

И вдруг Бастиан - когда казалось, что все уже кончено и Ничто победило - вспоминл кипы книжек, которые видел в букинистическом магазине господина Карла Конрада Кореандра. Да и у папы-дантиста их было полно, их забывали обезумевшие от боли пациентки. И всюду, на каждой, стояло одно и то же красивое имя.

Этих книг - а стало быть, и Фантазии - хватит на все и на всех!

Налетел вихрь, Башня стала крошиться, начался камнепад.

- Имя, - одними губами вымолвила Принцесса.

И Бастиан решительно выпрямился. Он возродит Фантазию. Минутная стрелка огромных часов прицелилась в цифру "двенадцать".

- Дарья! - выкрикнул он. - Дарья Донцова!

И моментально вернулся в букинистический магазин, где господин Кореандр лукьяненько подмигнул ему из-под очков.

4. Бессловесные твари

Они вышли на крылечко рука об руку. Они только что поженились. Первая брачная ночь давно миновала, зато первая брачная жизнь лежала вся впереди нетронутой целиной.

Ступени доверчиво скрипнули. Вдалеке чернел лес: дремучий и кислый от сырости и соков ельник.

- Ку-ку, - послышалось сверху, со стороны леса.

- О! - сказала Она и улыбнулась. - Давай считать! Кукушка-кукушка, сколько нам жить осталось?

Он снисходительно улыбнулся в ответ, поправил на Ней наброшенный пинжак и начал загибать пальцами, то есть пальцы.

- Ку-ку!...

- Раз...

- Ку-ку!...

- Два...

- Ку-ку!...

- Три...

- Ку-ку!...

- Четыре... (затруднение сгиба объяснилось непривычным обручальным кольцом).

...........

- Ку-ку!...

- Я буду загибать твои пальцы, мои кончились, - молвил Он и стал поцелуями закрывать Ее пальцы.

- А какие тихие здесь зори, - прошептала Она.

- Ку-ку!...

- Знаешь, мы будем жить вечно. Судя по этой кукушке. Интересно, где она засела.

- Мне кажется, во-о-он там, - Она указала на самую дальнюю и высокую ель.

Ничего такого про самих себя ни пацак, ни четланин сказать не могли. Они рассматривали молодоженов в старенький бинокль: красные трусы и желтые трусы. "Маму бы спеть...", - тоскливо подумал пацак. Неведомо как, их Пепелац ворвался, пронзая и кромсая лопастями миры, в эти чертовы дебри. Они зацепились за дерево и отчаянно взывали о помощи. Гравицапа неожиданно вспыхнула и бесшумно взорвалась.

- Кю!... - неожиданно - успев-таки - гаркнула кукушка, и молодым показалось, что гаркнули две.

Корабль, объятый пламенем, устремился к земле.

- Звездочка! - Она толкнула Его локтем и зааплодировала. - Я загадала желание, а ты успел? - Она любила Рэя Брэдбери и знала наизусть все его рассказы, в том числе и про "Звездочку".

- Успел, конечно, - Он взял Ее за руку и повел в избу. - Оно сбудется прямо сейчас. Я загадал, что ты поможешь мне загнуть один палец...

5. Бонифаций и Золотая Рыбка

- Знаешь, Бонифаций, а ты и впрямь давненько не ездил в отпуск, сказал директор цирка льву Бонифацию, жуя сигару. - Я знаю, тебе хочется к бабушке. Ты озорник! - директор погрозил ему пальцем. - Как это просто все у львов... Ты поедешь, но я тебе дам маленькое задание. И посажу на хороший корабль с надежной командой.

Бонифаций расцеловал директора в сигару вместе с закрученными усами и побежал покупать билет в Африку.

Когда он прибыл, бабушка как раз вязала ему свитер, и состояние ее ума не понравилось внуку. Он вооружился сачком и отправился к озеру.

По дороге ему, как известно, попалась маленькая негритянская девочка. Но Бонифаций приложил палец к губам и сказал:

- Тсс!... Сначала я должен поймать Золотую Рыбку. Это такая же хрустальная мечта моего детства, как Рио-де-Жанейро.

Рыбка плавала в тропическом томате, будто ждала его у разбитого корыта. Бонифаций вынул ее сачком и внушительно произнес:

- Три желания. Первое: звание народного артиста. Второе: геморрой у директора цирка. Третье: радикальное омоложение бабушки ради инбридинга. Я изголодался. И у меня нет времени на поиски местных развратных, немытых, завшивленных, диких львиц.

Рыбка трижды махнула хвостиком.

- Если что будет не так, я вернусь и поймаю снова, - предупредил Бонифаций.

Рыбка выпустила оскорбленный пузырь.

Покончив с Рыбкой, Бонифаций вернулся в джунгли. Там его уже ждала девочка, но не одна, а с мальчиком.

- Ну, поехали, - вздохнул Бонифаций. - Смотрите внимательно.

Изо дня в день, освежаемый бабушкой, которая теперь шила ему плавки, Бонифаций показывал негритятам фокусы, ходил по лиане с шестом, жонглировал ведрами и стоял на голове.

- Хотите тоже работать в цирке? - спросил он перед отъездом, не забывая о поручении директора цирка, который уже некоторое время, как познакомился с высоким геморроем.

- Хотим! Хотим! - завизжали негритята.

- Тогда поплыли со мной, - сказал Бонифаций.

...После утреннего секса с бабушкой, Бонифаций взошел на борт корабля, ведя за собой негритят.

- Отдать швартовы, Негоро, - распорядился он. - И брось эту дурацкую привычку - подкладывать топоры под навигационные приборы.

Через пару недель корабль остановился в одном порту. Негритят, закованных в цепи попарно, сгрузили, в трюм, Бонифаций пересчитал выручку. Какая-то женщина, направлявшаяся в ближайшую хижину дяди Тома для сбора литературного материала, внезапно остановилась и стала набрасывать стихи:

"Десять негритят отправились обедать. Один поперхнулся, и их осталось девять..."

Как известно, песенке выпала долгая литературная и кинематографическая жизнь. Она пережила и Бонифация, и директора цирка, и писательницу Гарриет Бичер-Стоу. И, разумеется, самих негритят. И нас, дай Бог, переживет.

6. Бульонные кубики "Магги"

Руслан спешился и прогулялся по сцене, помахивая мечом. Конь выпустил газы, и огромная напольная Голова поморщилась, но Руслан ее как бы не замечал.

Из партера полетели смешки.

- О поле, поле, кто тебя усеял... мертвыми костями, - озадачился Руслан, упорно не замечая Головы.

Наконец, до него дошло.

- Я еду, еду, не свищу, а как наеду - не спущу! - и Руслан бросился к Голове, метя в нее копьем.