Анатолий Собчак - Дюжина ножей в спину

У нас еще нет фундамента демократии, а мы уже утверждаем о непрочности и непригодности самого здания. Демократия начинается отнюдь не с выборов власти - это лишь внешнее ее проявление, - а с господства права над силой, с защиты человека от произвола со стороны государства. Именно этим нам и следовало бы озаботиться в первую очередь. Разумное (умеренное по тяготам для граждан) законодательство; парламент, способный такое законодательство принять; честное правительство, умеющее обеспечить исполнение законов; судебная и вся правоохранительная система, ориентированная на защиту граждан от произвола со стороны чиновников; граждане, ценящие закон, уважающие власть и права других людей, - вот неполный перечень демократических ценностей, которые нам предстоит создать и по которым мы должны научиться жить.

Эпилог

Последние страницы истории, рассказанной в этой книге, еще недописаны. Но жизнь уже расставляет все по своим местам. Большинство организаторов и исполнителей по так называемому "делу Собчака" уже перешли в разряд бывших, то есть потеряли свои места. Где сегодня Сосковец, Коржаков, Барсуков, Куликов, Грачев и кого, собственно говоря, это интересует? Одни временщики из окружения Ельцина сменяются другими - только и всего.

В средствах массовой информации продолжает мелькать фамилия Скуратова, но уже не в связи с его прокурорской деятельностью, а в связи с уголовным делом, возбужденным против него самого по фактам "злоупотребления служебным положением, коррупции". И удивительное совпадение: адвокатом Скуратова стал Л. Прошкин, тот самый первый руководитель следственной группы по делу фирмы "Ренессанс", уволенный из прокуратуры за нарушения законности, а ныне подвизающийся на адвокатском поприще. Напомню, что этот же Л. Прошкин был одним из руководителей следствия по делу Макашова, Баркашова и других участников октябрьского мятежа и, по его собственным опубликованным воспоминаниям, занимался главным образом расследованием неправомерных действий президентской стороны, а не мя- тежников, с оружием в руках штурмовавших Останкино.

Вместо обещанного в конце прошлого (1998) года "шока" и "потрясения", которые испытает общественность, если он (Скуратов) расскажет подробности "дела Собчака", действительный шок и потрясение были вызваны сексуальными похождениями самого Скуратова, обнародованными в СМИ.

Кто и почему организовал травлю Скуратова, достаточно очевидно. Как очевидно и то, что Генеральному прокурору в силу специфики его должности не подобает иметь дело с проститутками, да еще на воровской "хазе", как не должен он быть марионеткой в чьих-то руках и выступать организатором заказных уголовных дел.

Подобный человек в уважающей себя стране просто не может занимать подобную должность. Но мы и в этом случае ведем себя не как все (видимо, для того, чтобы умом нас было невозможно понять) - отсюда поддержка Скуратова Советом Федерации и разговоры, вроде высказываний спикера Совета Федерации Строева, про то, что "человек попал в беду и надо ему посочувствовать", что все мы грешны, и кто из мужчин не оказывался в подобной ситуации. При этом как-то забывается, что Скуратов не просто мужчина, а прокурор, и не рядовой прокурор, а генеральный, поведение которого опустило лицо всей российской прокуратуры гораздо ниже того места, где ему положено быть.

И вот уже Скуратов с видом оскорбленной невинности борется за сохранение своей должности. Фантастическая, не имеющая исторических прецедентов аморальность! Вообще новой российской государственности поразительно не везет на генпрокуроров. Один (А. Казаник) отличился тем, что поспешно и без законных оснований освободил из-под ареста всех, кто был причастен к делу ГКЧП. Другой (А. Ильюшенко) - прямо из кресла Генпрокурора угодил в тюрьму, а третий (Ю. Скуратов) прославился заказными делами и сексуальными похождениями.

В чем дело? Может быть, причина в самом учреждении, в самой прокуратуре, которая не приемлет порядочных людей, а также в том, по чьей инициативе люди, подобные Скуратову, становятся генеральными прокурорами? Достаточно вспомнить, как Коржаков и Стрелецкий в своих "книгах" описывают процесс назначения Скуратова на должность Генпрокурора. Стоит ли после этого удивляться тому, что прокурор, назначенный на свою должность в предбаннике, заканчивает свою карьеру голышом.

Гонения и травля, организованные против меня (или так называемое "дело Собчака"), прошли с 1995 года несколько этапов. Первый пришелся на избирательную кампанию по выборам губернатора Петербурга весной 1996 года и достиг поставленной цели - отстранения меня и команды, работавшей вместе со мной, от руководства городом.

Второй возник усилиями думских "борцов за законность" - Илюхина, Бабурина, Гдляна и других. Его пик пришелся на весну 1997 года публикацией известной статьи П. Вощанова в "Комсомольской правде", цель которой состояла в том, чтобы полностью дискредитировать и изгнать меня из публичной политики (не исключаю, что ставилась цель и физического устранения, во всяком случае предупреждений и угроз на этот счет было предостаточно). Этот этап завершился попыткой незаконного ареста, инфарктом и отъездом на лечение в Париж.

И наконец, третья вспышка активности пришлась на сентябрь 1998 года: воскресным сентябрьским днем с несчастливой цифрой тринадцать в российских СМИ родилась громкая политическая сенсация как главное событие недели: Генпрокуратура сообщила о возбуждении уголовного дела против Собчака и привлечении его к ответственности в качестве обвиняемого. Не было ни одного телеканала, ни одной радиостанции или газеты, которые бы не сообщили об этой новости с соответствующими злорадными или недоуменными комментариями.

А поводов для недоуменных вопросов было более чем достаточно. В самом деле, ничего нового (каких-либо фактов или конкретных обвинений) в этих сообщениях не содержалось. Все так называемые "обвинения" уже звучали и в 1995, и в 1996, и в 1997 годах, но, как и тогда, не было обнародовано ни единого доказательства в подтверждение этих обвинений. Естественно, что сразу же возник вопрос: кому и для чего вся эта шумная кампания потребовалась?

Каково же было мое удивление, когда уже на следующий день мой адвокат встретился с руководителями следственной группы и от них узнал, что они никаких сообщений в прессу не давали, что Собчак по-прежнему по делу проходит свидетелем. Никаких обвинений мне, как и прежде, предъявлено не было.

Поэтому логично предположить, что причина этой шумихи и дезинформации общественного мнения не во мне и не в моем "деле". Но тогда в чем же? Вскоре я узнал, что буквально в эти же дни в Москве президентом решался вопрос об утверждении в должности руководителя Федеральной службы безопасности (ФСБ) моего бывшего первого заместителя В. Путина, который много лет работал вместе со мной.