Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

По совокупности всех изученных обстоятельств сенатор заключает, "что октябрьские волнения и беспорядки были вызваны причинами безусловно революционного характера и завершились разгромом евреев исключительно вследствие того, что представители именно этой народности принимали преобладающее участие в революционном движении". Не добавить ли: и вследствие долгого уже попустительства бесчинствам революционеров.

А так как "сложилось убеждение, что события октябрьских дней исключительно порождены образом действий... Нейдгарта", "провокаторством" его, - то тотчас за событиями "образовалось в Одессе несколько комиссий, в том числе при университете, при городской думе и при совете присяжных поверенных". Они деятельно собирали материалы, обличающие "провокаторство погрома", но, по изучению их, сенатором "не усмотрено... сколько-нибудь доказательных данных", следствие "не обнаружило решительно никаких обстоятельств, указывающих на то, чтобы даже кто-либо из органов полиции принял участие в организации патриотической манифестации".

Детальный сенаторский отчёт даёт попутно и яркие черты того 1905 года и той эпохи.

21 октября "в виду ходивших в городе слухов о том, что в университете изготовляются бомбы и имеется большой склад оружия", командующий предложил провести осмотр здания комиссией из офицеров и профессоров. Ректор в ответ заявил, "что такое вторжение в университет было бы нарушением университетской автономии". От дня её провозглашения в августе - университет управлялся комиссией "из двенадцати профессоров крайнего направления" (например, Щепкин на митинге 7 октября говорил: "когда настанет время и вы постучитесь в дверь, мы пойдём с вами на вашем "Потёмкине""), - но и комиссия эта полностью направлялась уже названным студенческим "коалиционным советом", по требованию того совета отменял свои постановления и ректор. И после отказа Каульбарсу, "осмотр" университетского здания был произведен комиссией из профессоров и трёх гласных думы - и "ничего подозрительного", конечно, не было обнаружено. "Однородные явления наблюдались также и в одесской городской думе. Здесь обнаружили притязание на влияние и власть служащие в городской управе... так называемый третий элемент", их комитет предъявил избранной думе требования "преимущественно политического характера", они готовили уже 17-го, в день Манифеста, резолюцию: "наконец самодержавие провалилось в пропасть", и, пишет сенатор, "быть может, в начале октябрьских волнений было поползновение произвести полный захват власти".

(А дальше катил - революционный декабрь, повелительным тон совета рабочих депутатов о всеобщей забастовке: "мы этого требуем", в Одессе прекращение электрического освещения, торговли, движения, мертвенность порта, снова бросание бомб, "изорвани[е] кип начавшей выходить патриотической газеты "Русская речь"", угрозные "требования денег на революционные цели", толпы праздных гимназистов и запутанность населения "под гнётом революционного движения".)

Этот дух 1905 года (дух всего "Освободительного движения"), так резко проявившийся в Одессе, - в те "конституционные дни" прорвался и во многих городах России, и в черте оседлости и вне её, погромы "повсеместно возникли... в самый день или на следующий день по получении на местах известия" о Манифесте.

В черте оседлости еврейские погромы произошли в в Кременчуге, Чернигове, Виннице, Кишинёве, Балте, Екатеринославе, Елизаветграде, Умани и немалом числе других городов и местечек, причём еврейское имущество больше уничтожали, чем расхищали. "В тех городах и местностях, где полиция и войска действовали энергично, погромы производились в самых незначительных размерах и оканчивались весьма быстро. Так, в Каменец-Подольске, благодаря умелым и своевременным действиям войск и полиции, все попытки толпы произвести разгром евреев были отражены", "в Херсоне и Николаеве начавшийся разгром был прекращён в самом начале"134. (А "в одном из небольших городов Юго-Западного края погром был предотвращён только тем, что пожилые евреи подвергли свою молодёжь телесному наказанию за устройство противоправительственной манифестации после объявления высочайшего Манифеста 17 октября"135.)

Где в черте еврейских погромов вовсе не было - это в Северо-Западном крае, где евреи жили наиболее густо, - и такое должно бы необъяснимым показаться, если бы погромы устраивало царское правительство, и они "как правило, происходили по одному сценарию"136.

"24 погрома произошли за пределами черты оседлоти, но они были направлены против всех прогрессивных элементов общества"137, а не именно против евреев, и это как раз выявляет главный импульс погромщиков тех дней: сотрясение от Манифеста и стихийный порыв к защите трона против низвергателей царя. Вне черты оседлости такого рода погромы произошли: в Ростове-на-Дону, Туле, Курске, Калуге, Воронеже, Рязани, Ярославле, Вязьме, Симферополе; "татары были активными погромщиками в Казани и в Феодосии"138. - В Твери громили земскую управу; в Томске толпа подожгла театр, где заседали левые, погибло в пожаре 200 человек! В Саратове тоже так грозились, но жертв не было (там губернатор Столыпин)139.

Обзорно по всем погромам характер их и число жертв сильно колеблются у разных авторов. Ныне бывают оценки и весьма легкомысленные. Вот читаем в 1987: "Во время погромов; было убито 1000 человек и многие десятки тысяч были ранены и искалечены" - и, в отголосок ли тогдашних западных сообщений? - "тысячи женщин были изнасилованы, очень часто на глазах матерей и детей"140.

Напротив, Г. Слиозберг, современник событий и бывший в центре всех сведений, писал: "К счастью, все эти сотни погромов не влекли за собою значительных насилий над личностью евреев и в громадном большинстве мест погромы не сопровождались убийствами"141. О женщинах и стариках, кажется, опровергает советский боевик Диманштейн, с гордостью: "Главная масса убитых и раненых евреев принадлежала к лучшим боевым, молодым элементам, бывшим в рядах самообороны, которые погибали в бою, но не сдавались"142.

Что же касается объяснения причины погромов, то ещё от 1881 года в российском еврействе, затем и российском обществе так и установился прочный гипноз: погромы безусловно и несомненно подстроены правительством, Департаментом полиции и произведены по единой команде из Петербурга. И после октября 1905 вся левая печать писала так же. И даже Слиозберг, под этим гипнозом повторяет: "В течение 3 дней волна погромов пронеслась по черте оседлости [мы только что видели: отнюдь не по всей черте и, напротив, не только по ней, - А. С.], причём по совершенно единообразному плану, как бы кем-то предначертанному заранее"143.

И у столь многих - странное отсутствие даже попыток объяснить иначе. (Много лет спустя всё же признает Я. Фрумкин: погромы октября 1905 "носили не только антиеврейский, но и контрреволюционный характер"144.) И в голову не приходит: а могло ли тут быть сходство - в исходных причинах? в государственных событиях? в народном настроении? Не оно ли проявлялось как раз едино? Сопоставим, что выступления толпы против забастовщиков в октябре кое-где произошли до Манифеста. Сопоставим, что как раз в те октябрьские дни текла всеобщая железнодорожная забастовка и был перерыв связи повсюду - а между тем проявилась одновременность столь многих погромов. Отметим и правительственные расследования в ряде городов и наказание полицейских чинов, допустивших нарушения службы. Сопоставим и дальше: в те самые месяцы погромы помещиков крестьянами тоже повсюду происходили вполне единообразно. Но не станем мы, наверное, утверждать, что помещичьи погромы тоже подстроены Департаментом полиции, а не от единства крестьянского настроения?