Александр Солженицын - Телеинтервью компании NBC

Я очень огорчён, мистер Казенс, что вы, во-первых, неверно называете вещь, которую имеете в виду, и, во-вторых, неверно её истолковываете... Письма моему народу я не писал и даже бы не осмелился стать в такую позу письмо народу! Я писал письмо группе вождей Советского Союза, - вероятно, вы имеете в виду это? Я ни словом не предостерегал против вообще западных идей. Всё письмо моё имело смысл по возможности вырвать их из плена марксизма. Я понимал, что шанс - не то что процент, а процент от процента от процента. Но такую попытку я хотел сделать. Письмо моё, к сожалению, на Западе было до такой степени неверно истолковано, с такой странной поверхностностью и поспешностью, что меня даже не удивляет, что сегодня, через полтора года, вы так говорите. Я маленький пример приведу. Главное, к чему я призывал наших вождей, - убраться со всех оккупированных территорий, освободить всё, что мы захватили. И тогда западная пресса вышла под заголовками: "Солженицын - империалист". Ну вот в таком духе истолковывают и всё моё письмо.

Лисагор. Господин Солженицын, американские должностные лица, включая президента, говорят, что советское правительство не обманывало Соединённые Штаты в связи с соглашением о вооружении. Однако в вашем недавнем выступлении здесь, в Нью-Йорке, вы сказали, что правительство США постоянно обманывают, что Советы незаконно пользуются радаром и неправильно показывают размеры ракет и боевых головок. Какие у вас доказательства этому, которых нет у американских должностных лиц?

Спросите у ваших ядерных специалистов. В частности, вот совсем недавно господин Лерд, бывший военный министр Соединённых Штатов, опубликовал статью, из которой я взял эти данные. Если он не специалист, то странно, что он был вашим министром. Весь дух советских дипломатов, когда они ведут переговоры, есть дух - не допустить контроля, не допустить проверки, оставить простор для своих комбинаций. Это настолько известно, это так проверено десятилетиями, что здесь не надо и сомневаться. Я всё время подчёркиваю, что подписи наших руководителей не гарантированы решительно ничем, кроме улыбок. Не гарантированы ни общественным мнением, ни общественным контролем, ни прессой, ни парламентом, и в любую минуту их можно зачеркнуть. Стало быть, надо контролировать очень строго. Эти данные вы можете взять y господина Лерда, журнал только что вышел.

Лисагор. Да, я знаю об этой статье. Я хотел бы задать вам вопрос в связи с вашим "Письмом вождям Советского Союза", в котором, как говорят, вы заявили, что западная демократия находится в большом упадке, возможно в последней степени упадка. Если это цитировано правильно и вы считаете, что демократия в упадке, - а нам известна ваша точка зрения на коммунизм, - за какого рода политическую систему стоите вы? Стоите ли вы за возврат в России чего-либо подобного благожелательному царю?

Я подчёркиваю, что "упадок" было применено в моём "Письме вождям" по отношению к воле, к воле государственных деятелей и к воле целых государств. Если целые государства капитулируют перед группкой, двумя-тремя бандитами, я думаю, вы согласитесь, что это не к чести, не к достоинству таких государственных деятелей. Если не успевают террористы поставить требование - и канцлер Западной Германии спешит доставить им убийц на освобождение, я думаю, вы согласитесь, что это не может служить свидетельством крепости, воли у руководителей, да и расцвета строя. Если некоторые европейские страны находятся в затяжных правительственных кризисах, когда судьба страны решается маленькой-маленькой партией, вот на какую чашку весов она ляжет, согласитесь, что это не может свидетельствовать о расцвете этих государственных устройств. Однако я неоднократно выставлял и пример Швейцарии. Демократия - самая старая на земле, насколько мне известно, она находится в полном расцвете, она великолепно функционирует, она, я бы сказал, бесшумно функционирует, без всяких попыток дать что-нибудь скандальное, сенсационное, почти даже неизвестно, кто и что там делает, а всё идёт своим порядком, отлично работающая машина! Таким образом, я не говорю, что демократии находятся при конце, а что они - в упадке воли, упадке духа и веры в себя. И цель моя вдохнуть в них эту волю, вернуть им эту твёрдость или призвать их к этой твёрдости. Далее вы употребили слово "возврат" по отношению к тому, что я мог предложить. Речь вообще не идёт ни о каком возврате. Возвратов в истории не бывает. Речь идёт о том, что мы - всё человечество - подошли к важнейшему поворотному моменту истории, такому важному духовному повороту, который возвышается над всеми политическими вопросами, о которых мы здесь говорим. И этот духовный поворот не есть движение назад, а есть движение по спирали, это некое возвышение. Я мог бы развить эту мысль, но я боюсь нарушить ваш темп разговора.

Спивак. Господин Солженицын, позвольте задать вам вопрос. Президент Форд выразил желание встретиться с вами, и я знаю, что многие американцы хотели бы слышать ваш ответ. Хотите ли вы повидаться с ним?

Вы знаете, мистер Спивак, здесь какое-то вообще недоразумение со всей этой историей о моём посещении или непосещении Белого дома. Я - не гость американского правительства, я приглашён в Соединённые Штаты не американским правительством, а Американской Федерацией Труда - Конгрессом Производственных Профсоюзов. И моя цель была - обратиться не к американскому правительству, а к возможно более широкой аудитории - к американской общественности. Я в высшей степени благодарен мистеру Мини за то, что он дал мне такую возможность. Правда, телевидение, в том числе и ваше, не очень эту возможность поддержало, но скоро Американская Федерация Труда напечатает эти речи, и я надеюсь, что их прочтёт американская общественность. Это и было моей целью, а вовсе не обращение к американскому правительству. Сейчас я имею приглашение от группы сенаторов. Сенат Соединённых Штатов проявил ко мне чрезвычайное внимание, особенно в последние полтора года, я с благодарностью это приглашение принял и во вторник должен встретиться с сенаторами в Капитолии.

Спивак. Вы теперь пробыли в этой стране месяц. Изменило ли ваше пребывание здесь в какой-либо мере ваше общее впечатление от Соединённых Штатов?

Да. Оно расширилось, углубилось, наполнилось соками. Я очень рад, что приехал не сразу в Вашингтон и не сразу в Нью-Йорк, что я сумел проехать три штата на дальнем западе и четыре штата на востоке. Вот на основании этих семи штатов, на основании того, что я видел в провинциальной Америке, я чрезвычайно воодушевился, я увидел силу вашего народа, щедрость, великодушие, большую уверенность в своих возможностях, и эти возможности, может быть, даже ещё больше, чем ваши люди думают. Да, я очень рад, что совершил эту поездку, она дала мне осязаемое представление о Соединённых Штатах.