Надежда Тэффи - Том 3. Городок
- Название:Том 3. Городок
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лаком
- Год:1998
- Город:Москва
- ISBN:5-85647-026-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Надежда Тэффи - Том 3. Городок краткое содержание
Настоящий том собрания сочинений известной русской писательницы Надежды Александровны Тэффи знакомит читателя с произведениями, созданными ею в эмиграции в 1920-е годы. В него целиком вошли две наиболее значительные книги из выпущенных за границей в это время – «Рысь» (Берлин, 1923) и «Городок» (Париж, 1927), а также некоторые рассказы и фельетоны, опубликованные в парижских газетах, но не включавшиеся автором в сборники. Большинство произведений отличают тонкая ирония и мягкий юмор, по-прежнему определяющие подход писательницы к жизни.
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 3. Городок - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Провела тихонько рукою по пледу…
Улыбнулась странно… села на кровать…
– Я, может быть, уже завтра уеду.
Будете вы тосковать?
Я владею собой, и я отвечаю
Так спокойно, что сам удивлен:
– Неужели завтра? Не хотите ли чаю?
У меня есть кекс и лимон.
Тоскливо кричали автомобили,
Пробегал по окнам их таинственный глаз.
За стеной часы отчетливо били,
Чтоб мы никогда не забыли тот час…
Ее новый адрес, город, улицу, номер,
Я долго повторял, чтоб послать ей вслед
Депешу «Poste restante. Zaboud. Ia oumer».
И на пятнадцать слов уплаченный ответ.
Суета и шум на Лионском вокзале…
Глупо, как заяц, прячусь у дверей,
Чтоб не окликнули, чтоб не узнали
Из этой своры пестрых зверей.
Мелькнул воротник знакомого платья,
И сердце забилось так глупо и смешно.
Она иль не она – не успел узнать я,
Все это так грустно, а впрочем, все равно.
Буду тосковать? Не думаю. Едва ли.
Станет меньше расходов, и этому я рад…
Две барышни в метро, хихикая, шептали,
Что у меня шляпа съехала назад.
Сегодня небо так сине и ясно,
Сегодня на улице так много роз,
Что мне кажется, совсем не так уж опасно
Предложить консьержке обычный вопрос.
Пройду спокойно, как банкир из банка,
Брошу: «Pour moi pas de lettre, madame?» [31] Нет ли для меня писем, мадам? (фр.)
Если скажет «да» – получит два франка,
Если нет – ничего не дам,
– Rien? [32] Ничего? (фр.)
– Мне все равно! Ни обиды, ни боли
– Le temps est si beau! Merci… pardon… [33] Какая хорошая погода! Спасибо, извините… (фр.)
Мне даже весело! – He слышно вам, что ли,
Как я фальшиво свищу «Madelon»?
Сегодня воскресенье. Все по ресторанам
Отдаются мирно еде и питью.
Брожу по улицам, как по святым странам,
Любви скончавшейся служу литию.
Хожу и вспоминаю то, что не забыто,
И благовоспитанно благодарю
За боль и радости любовного быта.
Вот церковь наша на Rue Daru [34] Улица Дарю (фр.)
…
Помню – в сердце пели весенние свирели…
На ней была шляпка из белых роз,
И кадила кадили, и лампады горели,
И она мне сказала, что воскрес Христос!..
А вот и Madeleine. Цветочница кивает.
Да! Здесь я, как осёл, цветы ей выбирал.
Нет, хуже, чем осёл! Тот роз не покупает,
А если бы купил, то сам бы и сожрал.
Нет – кончено! Пропала охота
Разводить любовную ахинею
И ломаться под Дон-Кихота,
Влюбленного в Дульцинею!
Нет больше Дульциней – одни только Альдонсы
Разносят по свету козлиный дух!
Вот возьмусь за ум, да пойду в Альфонсы –
Утешать американских старух!
Иль, пожалуй, останусь, горд и благороден,
Насобачусь плясать фокстрот –
В любом дансинге, вертя толстых уродин,
Можно заработать до восьми тысяч в год.
Вот снова сумерки и чай с лимоном,
Окно открытое на Rue du Rhone [35] Улица Роны (фр.)
.
А там на улице, под самым балконом,
Весенней шарманки влюбленный стон.
Маленькая рука, еще совсем чужая,
Обещает новую, незнанную боль,
И дышать, по-новому мечту раздражая.
Новые духи «La Vierge folle» [36] «Безумная девственница» (фр.)
.
Тоскливо и томно кричат автомобили
Совсем, как прежде, совсем, как тогда…
– Скажите, monsieur, вы когда-нибудь любили?
– О, нет, madame, никого никогда.
Сказочка
Дома все были заняты и отпустили Гришу погулять одного. Но с условием: в лес далеко не заходить. Гриша на даче жил всего три дня, по-французски говорил плохо – собьется с дороги и расспросить толком не сумеет. Лучше быть осторожнее.
С тем условием его и отпустили.
Но Гриша был мальчик не очень послушный, и к тому же всегда ему казалось, что он лучше других понимает, что можно, а чего нельзя.
Поэтому, дойдя до лесу, он преспокойно свернул с дороги и пошел в самую чашу.
Лес был густой. Между деревьями порос он колючими кустами ежевики, которые оплетали стволы так, что порой и продраться было трудно.
Гриша наелся ежевики, разорвал об колючки, чулки и платье, и уж подумывал, как бы выбраться на дорогу, как вдруг заметил, что справа от него лес как будто редеет и свету больше – видно, там и есть выход на дорогу.
Пролез с трудом через кусты и выбрался из чащи.
Но выбрался он не на дорогу, как думал, а на маленькую полянку.
Посреди полянки торчал старый мшистый пень-коряга, а под пнем булькал поросший незабудками ручеек.
Устал Гриша. Сел на траву, привалился к косогорчику и даже глаза закрыл.
«Отдохну, – думает, – как следует, да и разыщу дорогу. Торопиться тоже некуда. Дома трепка ждет за чулки и за платье, да и вообще, зачем в лес пошел, когда не позволили».
Закрыл глаза, отдыхает.
В траве сверчок скрипит.
– Грррри-шш! Гррри-шш!
Прогудела пчела, словно кто струну тронул.
– Дззз-ун.
Птица из кустов спросила два раза:
– Приду? Найду?
И сама себя передразнила:
– Ду-ду? Ду-ду?
Зазвенла-задудела какая-то словно дудочка и так ясно выговорила:
В лесу, где незабудочки,
Играю я на дудочке,
Играю и пою,
Кто попадет на удочку,
Тот запоет под дудочку,
Под дудочку мою.
Удивился Гриша, а глаза открыть лень. Вот словно засмеялся кто-то и вдруг – бац!., щелкнуло что-то Гришу прямо в лоб.
– Орех!
Свежий зеленый орех в шелухе. Осмотрелся Гриша – никого нет. Что за чудо! И свалиться ореху неоткуда, – кругом только ежевика, пень да незабудки. Потянулся, опять глаза закрыл.
– Бац!
Опять орех в лоб, да пребольно!
Вскочил Гриша, обернулся: из самого пня смотрят на него два быстрых глаза. Смотрят, блестят, будто смеются. Пригляделся Гриша – человечек сидит.
Странный такой – голенький. Загорел весь, совсем бурый стал, ноги мохнатые, будто шерстяные чулочки повыше колен натянул. Волосы надо лбом двумя мохрами взбиты, губы толстые. Смотрит на Гришу и так весь от смеха внутри себя и дрожит. Видеть невозможно, до того самому смешно делается. У Гриши так в горле и защекотало и ноги задрыгали.
А человечек, не сводя с Гриши глаз, вдруг прижал к губам маленькую зеленую дудочку. И запела дудочка. Сама выговорила:
Медведь, коза с козлятами,
Лисичка с лисенятами.
И волки, и кроты, –
Попали все на удочку,
Плясали все под дудочку
Попляшешь, друг, и ты!
Удивился Гриша.
– Вы русский?
А человечек смеется:
– «Попляшешь, друг, и ты!»
– Значит, вы русский?
Человечек отвел ото рта дудочку:
– Я не русский. Я всяческий.
Гриша надулся:
– Смеетесь вы надо мной. Такого и народу на свете нет. Я все народы знаю, а такого у нас не учили.
А человечек ничего, не обижается. Скосил глазки, подумал.
– Так ты, – говорит, – русский? Вот и отлично. Ты мне большую услугу окажешь, а я тебя за это из леса выведу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
