Федор Сологуб - Том 2. Мелкий бес

– Ну, в понедельник я могу притти.

Мурин пришел в восторг и стал было звать Вершину и Марту. Но Передонов сказал:

– Нет, дам не надо. А то напьешься да еще ляпнешь что-нибудь без предварительной цензуры, так при дамах неудобно.

Когда Передонов ушел, Вершина, усмехаясь, сказала:

– Чудит Ардальон Борисыч. Очень уж ему инспектором хочется быть, а Варвара его, должно быть, за нос водит. Вот он и куролесит.

Владя, – он при Передонове прятался, – вышел и сказал со злорадною усмешкою:

– А слесарята узнали от кого-то, что это Передонов их выдал.

– Они ему стекла побьют! – с радостным хохотом воскликнул Виткевич.

На улице все казалось Передонову враждебным и зловещим. Баран стоял на перекрестке и тупо смотрел на Передонова. Этот баран был так похож на Володина, что Передонов испугался. Он думал, что, может быть, Володин оборачивается бараном, чтобы следить.

«Почем мы знаем, – думал он, – может быть, это и можно; наука еще не дошла, а может быть, кто-нибудь и знает. Ведь вот французы – ученый народ, а у них в Париже завелись волшебники да маги», – думал Передонов. И страшно ему стало. «Еще лягаться начнет этот баран», – думал он.

Баран заблеял, и это было похоже на смех у Володина, резкий, пронзительный неприятный.

Встретился опять жандармский офицер. Передонов подошел к нему и шопотом сказал:

– Вы послеживайте за Адаменко. Она переписывается с социалистами, да она и сама такая.

Рубовский молча и с удивлением посмотрел на него. Передонов пошел дальше и думал тоскливо.

«Что это он все попадается? Все следит за мною и городовых везде наставил».

Грязные улицы, пасмурное небо, жалкие домишки, оборванные, вялые дети – ото всего веяло тоскою, одичалостью, неизбывною печалью.

«Это – нехороший город, – думал Передонов, – и люди здесь злые, скверные; поскорее бы уехать в другой город, где все учителя будут кланяться низенько, а все школьники будут бояться и шептать в страхе: инспектор идет. Да, начальникам совсем иначе живется на свете».

– Господин инспектор второго района Рубанской губернии, – бормотал он себе под нос, – его высокородие, статский советник Передонов. Вот как! Знай наших! Его превосходительство, господин директор народных училищ Рубанской губернии, действительный статский советник Передонов. Шапки долой! В отставку подавайте! Вон! Я вас подтяну!

Лицо у Передонова делалось надменным, он получал уже в своем скудном воображении долю власти.

Когда Передонов пришел домой, он услышал, еще снимая пальто, доносившиеся из столовой резкие звуки, – это смеялся Володин. Сердце у Передонова упало.

«Успел уже и сюда прибежать, – подумал он: – может быть, сговариваются с Варварою, как бы меня околпачить. Потому и смеется, – рад, что Варвара с ним заодно».

Тоскливый, злой вошел он в столовую. Уже было накрыто к обеду. Варвара с озабоченным лицом встретила Передонова.

– Ардальон Борисыч! – воскликнула она, – у нас-то какое приключение! Кот сбежал.

– Ну, – крикнул Передонов с выражением ужаса на лице. – Зачем же вы его отпустили?

– Что же мне за хвост его к юбке пришить? – досадливо спросила Варвара.

Володин хихикнул. Передонов думал, что кот отправился, может быть, к жандармскому и там вымурлычит все, что знает о Передонове, и о том, куда и зачем Передонов ходил по ночам, – все откроет да еще и того примяукает, чего и не было. Беды! Передонов сел на стул у стола, опустил голову и, комкая конец у скатерти, погрузился в грустные размышления.

– Это уж завсегда коты изволят на старую квартиру сбегать, – сказал Володин, – потому как кошки к месту привыкают, а не к хозяину. Кошку надо закружить, как переносить на новую квартиру, и дороги ей не показывать, а то непременно убежит.

Передонов слушал с утешением.

– Так ты думаешь, Павлуша, что он на старую квартиру сбежал? – спросил он.

– Беспременно так, Ардаша, – отвечал Володин.

Передонов встал и крикнул:

– Ну так выпьем, Павлушка!

Володин захихикал.

– Это можно, Ардаша, – сказал он, – выпить завсегда даже очень можно.

– А кота достать надо оттуда! – решил Передонов.

– Сокровище! – ухмыляясь, отвечала Варвара, – вот после обеда пошлю Клавдюшку.

Сели обедать. Володин был весел, болтал и смеялся. Смех его звучал для Передонова как блеянье того барана на улице.

«И чего он злоумышляет? – думал Передонов, – много ли ему надо?»

И подумал Передонов, что, может быть, удастся задобрить Володина.

– Слушай, Павлуша, – сказал он, – если ты не станешь мне вредить, то я тебе буду леденцов покупать по фунту в неделю, самый первый сорт, – соси себе за мое здоровье.

Володин засмеялся, но тотчас же сделал обиженное лицо и сказал:

– Я, Ардальон Борисыч, вам вредить не согласен, а только мне леденцов не надо, потому как я их не люблю.

Передонов приуныл. Варвара, ухмыляючись, сказала:

– Полно тебе петрушку валять, Ардальон Борисыч. Чем он тебе может навредить?

– Напакостить всякий дурак может, – уныло сказал Передонов.

Володин обиженно выпятил губы, покачал головою и сказал:

– Если вы, Ардальон Борисыч, так обо мне понимаете, то одно только могу сказать: благодарю покорно. Если вы обо мне так, то что же я после этого должен делать? Как это я должен понимать, в каком смысле?

– Выпей водки, Павлуша, и мне налей, – сказал Передонов.

– Вы на него не смотрите, Павел Васильевич, – утешала Володина Варвара, – он ведь это так говорит, душа не знает, что язык болтает.

Володин замолчал и, храня обиженный вид, принялся наливать водку из графина в рюмки. Варвара сказала, ухмыляясь:

– Как же это, Ардальон Борисыч, ты не боишься от него водку пить? Ведь он ее, может быть, наговорил, – вот он что-то губами разводит.

На лице у Передонова изобразился ужас. Он схватил налитую Володиным рюмку, выплеснул из нее водку на пол и закричал:

– Чур меня, чур, чур, чур! Заговор на заговорщика, злому языку сохнуть, черному глазу лопнуть. Ему карачун, меня чур-перечур.

Потом повернулся к Володину с озлобленным лицом, показал кукиш и сказал:

– На-т-ко, выкуси. Ты хитер, а я похитрее.

Варвара хохотала. Володин обиженным дребезжащим голосом говорил, словно блеял:

– Это вот вы, Ардальон Борисыч, всякие волшебные слова знаете и произносите, а я никогда не изволил магией заниматься. Я вам ни водки, ни чего другого не согласен наговаривать, а это, может быть, вы от меня моих невест отколдовываете.

– Вывез! – сердито сказал Передонов, – мне не надо твоих невест, я могу и почище взять.

– Вы моему глазу лопнуть наговорили, – продолжал Володин, – только смотрите, как бы у вас раньше очки не лопнули.

Передонов схватился испуганно за очки.

– Что мелешь! – проворчал он, – язык-то у тебя – как помело.