Федор Сологуб - Том 3. Слаще яда
- Название:Том 3. Слаще яда
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Интелвак
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-93264-022-7, 5-93264-024-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Федор Сологуб - Том 3. Слаще яда краткое содержание
В томе представлены малоизвестные произведения Ф. Сологуба: впервые издающиеся в наши дни роман о радостях и скорбях любви «Слаще яда» (1912) и продолжающие интимно-лирическую тему рассказы двух циклов: «Книга превращений» (1906–1908) и «Книга стремлений» (1901–1911). Настоящий том из числа тех, что открывает забытые страницы наследия выдающегося мастера русской словесности, подтверждая суждение о нем Александра Блока: «В современной литературе я не знаю ничего более цельного, чем творчество Сологуба»
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 3. Слаще яда - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Иногда выпивают на квартире у Гуака и Нытика, иногда у Чумы, а чаще отправляются на лоно природы, – или в Рощу Любви, у городской границы, или в кусты над рекою Сарынкою слушать соловья. Коньяку с собою возьмут, сидят в кустах, выпивают, ломтиками лимона перемежая стаканчики ароматного и крепкого напитка. Примолкнут, чтобы не пугать соловья, – и поет соловей, заливается. А ночная роса на траве под кустами так свежа и радостна, как в саду первозданного рая.
Домой возвращается Шаня под хмельком, когда отец уже спит. Тихо постучится в окно людской, чтобы звонком не будить отца, и тихохонько пробирается к себе.
Вот в эти пьяные часы в угрюмо-веселой компании или потом дома в постели особенно ярки бывали минуты слияния в один образ Жени и Евгения, те минуты, когда в томном головокружении распадалась цепь времен и по иному закону великой цельности перестраивался для Шани освобожденный мир.
Отравы и отрады воспоминаний и здешних впечатлений, пронизанные сладостным безумием весны, все более усиливали Шанину готовность отдаться милому. Так жутко и сладостно нарастала юная страсть.
Отец, узнавши по слухам, что Шаня бывает по ночам у пьянствующих учителей, злился и ругался. Иногда и поколотит. Тогда Шаня спасалась к матери. Благо близко, верст шесть. Можно и пешком добежать.
Глава сорок вторая
Однажды днем Шаня ушла из дому и долго не возвращалась. Не сказалась отцу, куда идет, – ушла, когда отец был в своих амбарах.
Самсонов угрюмо ходил по всему дому. У него выдалось несколько свободных часов. Он досадливо думал, что Шанька теперь, может быть, гуляет где-нибудь с пьянствующими учителями. Накрыть бы ее с ними! Да как ее накроешь? Хитра стала Шанька, – на одноногом жеребенке ускачет. Да и непристойно ему гоняться за какими-то негодными мальчишками.
Притворяясь перед самим собою, Самсонов ходил, будто осматривал, все ли в порядке в доме. Он бормотал:
– Хозяйский глаз – алмаз.
А сам все кружил около двери наверх, в Шанины покойники. Смотрел, нет ли где поблизости Шаниной няньки. Нигде ее не видел, а спросить у служанок почему-то не решался.
Наконец, проходя мимо прохладного чуланчика у заднего крыльца, Самсонов услышал там равномерное дыхание кого-то спящего. Он заглянул в чуланчик, – так и есть, Шанина няня, свернувшись на положенной на полу мягкой перине, спала.
Тогда Самсонов прямо и решительно пошел наверх, на Шанину половину. Прежде всего в Шанину спаленку, – там все было чисто и невинно прибрано. Потом он вернулся в ту комнату, где Шаня принимала своих гостей и писала письма, а в прежние годы учила уроки.
Самсонов внимательно осмотрел всю комнату. Подошел к письменному столу. Выдвинул один ящик, другой. Все ящики обшарил и наконец в одном из них нашел четыре письма. Он прочел, стоя и злобно усмехаясь, по нескольку строчек из первых попавшихся двух писем. Со злобою подумал: «Не забыла Женьку Хмарова, переписывается с ним и теперь».
Он понес письма в свой кабинет, сунув их в боковой карман пиджака. Там он сел за письменный стол и принялся читать их все по порядку.
Уже и письма Хмарова были ему досадны. Но одно письмо привело его в ярость. Это было письмо одного из пьянствующих учителей.
Милая Александра Степановна,
сегодня вечером жду Вас к себе. Будут Нытик и Чума. Раздавим несколько бутылочек, а специально для Вас припасен рогом. Кроме того, будет лимонад, – смешанный с коньячком, лимонад, как вы знаете, божественный напиток. Простите за излишне деловой тон сего письма, – башка трещит со вчерашнего, и треба опохмелиться. Что делать1 мы – славяне, и Руси есть веселие пити, не можем без того быти. А пити с таким славным товарищем, как Вы, – один восторг.
Целую Ваши ручки.
Ваш непреоборимый Гуак.
Из этого письма Самсонов убедился, что городские темные слухи его не обманывают и что Шанька не только водится с этими людьми, но и пьет с ними.
Злой, мрачный, стоял Самсонов у открытого окна. Скоро он увидел, что Шаня идет по двору домой, напевая какую-то песенку. Самсонов услышал слова:
Против воли я влюбилась,
Но по воле я люблю,
И любви моей мученье
Я с охотою терплю.
Он крикнул в окно:
– Шанька, иди-ка сюда!
Он хотел притвориться ласковым, – поскорее заманить Шаню, но яростные ноты против его воли пробились в голосе.
Шаня увидела ясно, – зоркая была, – гневные морщины на отцовом суровом лице. Какое-то темное предчувствие больно сжало Шанино сердце.
Шаня проворно побежала к себе. Сердце ее билось. Брови невольно хмурились.
На всем увидела она следы осмотра. Ящики письменного стола были не совсем задвинуты. Шаня быстро выдвинула тот ящик, где лежали полученные ею на днях письма, – прежние она хранила в спаленке в комоде под замком, – и похолодела от внезапного испуга. Писем не было, – три письма от Евгения и одно письмо от Гуака.
Вместе с испугом в Шанином сердце забилась яркая злость.
«Этакая я дура, идиотка! – подумала она. – Не могла догадаться замкнуть ящики. Пусть бы ломал замок».
Шаня вспомнила, что поп сегодня утром попался ей, как только она вышла из ворот, – дурная встреча, напророчившая беду.
Шаня дрожащими руками отшпилила шляпу. Досадливо стащила с ног испачканные мокрою, серою глиною желтые башмаки и черные чулки. Налила в таз воды, опустила ноги в холодную воду, – холодная вода успокоила, утешила. Но вот снизу послышался яростный крик отца:
– Шанька, сейчас же иди сюда! Шаня вздрогнула.
«Как ворон каркнул!» – сердито подумала она.
Не вытирая ног, оставляя на белых, некрашеных, гладко выструганных и плотно пригнанных досках пола влажные, красивые, медленно высыхающее следы, побежала к отцу, краснея от страха и от досады. Сердце шибко и больно колотилось в ее груди, так больно, что она невольно держалась руками за грудь. Остро-ватые, белые с красными кончиками локти ее, с дугообразною свежею царапинкою около одного из них, трепетно прижимались к бокам.
Когда она прислушалась к дробному, мягкому топоту своих сбегающих по ступенькам ног, ей стало стыдно, что она так спешит. По столовой она прошла, не торопясь и не медля, уверенным, тяжелым шагом хозяйки. На желтых, мелких ромбах блестящего паркета следы ее были едва заметны и поспешили скрыться легким паром в нагретом солнцем за день воздухе чинной столовой.
Подойдя к двери отцова кабинета, Шаня коротко и страстно помолилась без слов, одним тоскливым устремлением души. В кабинет она вошла смущенная и остановилась у порога. Перед суровым отцом она стала вдруг маленькая и робкая.
– Час ждать! – сердито закричал Самсонов, неприятно и раздельно, противным голосом, словно протрубил в оловянную дудку. – За смертью посылать тебя впору! Что копалась, когда отец зовет? Или на черную гору за живою водою ходила?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: