М. Забелло - Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

Онъ вышелъ на главную улицу. Ему любезно раскланивались чиновники другихъ присутственнымъ мѣстъ равнаго ему ранга, въ это же время шедшіе въ свои, мѣста служенія, а прикащики и хозяева магазиновъ низко кланялись. Эти поклоны не развлекли его думъ и онъ дошелъ до канцеляріи съ однимъ, часто повторяемымъ, вопросомъ: «когда онъ умретъ?»

Дверь, въ извѣстную уже прихожую отворялъ сторожъ и снялъ съ Кожухова шубу и калоши, а молодой чиновникъ съ бойкимъ видомъ отворялъ ему дверь въ его присутствіе, отвѣсивъ при этомъ низкій поклонъ и оставаясь все время въ положеніи поклона, пока Кожуховъ не прошелъ въ дверь; тогда бойкій чиновникъ затворилъ дверь и, выпрямившись, сталъ возлѣ нея, но не въ прихожей, а въ самомъ присутствіи.

— Никто не дожидаетъ? — снимая шарфъ и кладя его и шляпу цилиндръ на окно, — спросилъ Кожуховъ рѣзкимъ голосомъ, которымъ онъ всегда говорилъ съ подвѣдомственными ему чиновниками, причемъ физіономія его приняла видъ квази-страдающей.

— Студентъ, присланный третьяго-дня съ жандармомъ, Могутовъ, желаетъ видѣть васъ, Петръ Ивановичъ, — отвѣтилъ чиновникъ.

— Да?… Пусть дадутъ бумаги къ подписи.

— Слушаю-съ, — отвѣтилъ чиновникъ и скрылся.

Почти сейчасъ же вошелъ столоначальникъ административнаго стола канцеляріи губернатора.

— Добрый день; Петръ Ивановичъ, — клинясь головой и становясь ровно у стола, сказалъ столоначальникъ, блондинъ, съ задумчивою физіономіей и съ меланхолически полузакрытыми глазами. Онъ считался любимцемъ Кожухова и подражалъ ему наружностію, голосомъ и жестикуляціей.

— Здравствуйте, — не глядя на столоначальника, сказалъ Кожуховъ и, замѣтно нехотя, подалъ ему руку.

Столоначальникъ, послѣ пожатія руки, вынулъ изъ принесеннаго вмъ портфейля кипу бумагъ и наложилъ ихъ предъ Кожуховымъ. Кожуховъ началъ, читать бумаги. Можно было замѣтить, что онъ подражалъ губернатору въ манерѣ читать и подписывать бумаги, тогда какъ столоначальникъ замѣтно подражалъ ему самому во время доклада у губернатора…

— Это не годится… Я васъ попрошу ловить тонъ и мысль, какіе его превосходительство желаетъ употреблять въ этихъ случаяхъ… Вамъ пора знать! Если ваши бумаги исправлять, то что же съ другими?:.. Прикажете мнѣ самому писать? Но для чего же тогда господа столоначальники? — говорилъ Кожухомъ рѣзко, но безъ возвышенія голоса, прочитывая бумаги, положенныя передъ нимъ. — Отвѣтить болѣе внушительно, что подати должны быть собраны въ размѣрахъ прошлаго года… Провести мысль, что его превосходительство лично заинтересованъ успѣшнымъ сборомъ и д-ской исправникъ, вмѣстѣ съ подвѣдомственной ему сельскою полиціей, долженъ принять всѣ рѣшительныя мѣры для этого… Пусть увѣдомляетъ о ходѣ сборовъ каждую недѣлю съ подробнымъ изложеніемъ процесса сборовъ… Вы понимаете? — не отрывая главъ отъ бумаги, читая и подписывая ихъ, говорилъ Кожуховъ.

— Понимаю, Петръ Ивановичъ, — отвѣчалъ столоначальникъ. — Чтобы было предпринято относительно каждаго плательщика, въ случаѣ невзноса имъ слѣдуемаго съ него оклада…

— Такъ… Но развить кратко, внушительно и сухо.

— Слушаю-съ.

— Вызвать п-скаго исправника и не отвѣчать ничего на жалобу становаго.

— Слушаю-съ.

— Въ пріѣзду его приготовить свѣдѣніе о всѣхъ промышленныхъ заведеніяхъ его уѣзда и о количествѣ лѣса, сплавляемаго по В-лой.

— Слушаю-съ, — отвѣчалъ столоначальникъ, переступая съ ноги на ногу.

— Это передѣлать… Отвѣтить, что заявленіе получено, но что теперь не время возбуждать преслѣдованіе противъ глупыхъ словъ, сказанныхъ, вѣроятно, въ пьяномъ видѣ… Вообще, сообщить всѣмъ исправникамъ попридержаться съ составленіемъ актовъ и передачей оныхъ судебному слѣдователю. Недостатокъ въ продовольствіи есть и могутъ нарочно желать попасть въ тюрьму… Понимаете?

— При урожаѣ менѣе средняго нужно обратитъ вниманіе, не произнесены ли слова и не сдѣлать ли проступокъ съ цѣлью попасть на казенное продовольствіе… Поощрять исполненіе подобныхъ желаній будетъ противно идеѣ правосудія, — сказалъ столоначальникъ въ отвѣтъ.

— Такъ, только болѣе гладко… Напомнить также, что справочныя цѣны малымъ чѣмъ должны разниться отъ прошлогоднихъ.

— Слушаю-съ.

Прошло болѣе часа, когда послѣдняя бумага была подписана и столоначальникъ административнаго стола ушелъ.

— Бумаги земскаго стола! — сказалъ Кожуховъ бойкому чиновнику, явившемуся тотчасъ по уходѣ столоначальника.

— Слушаю-съ, — уходя отвѣчалъ бойкій чиновникъ.

— Мнѣ не нравится вашъ способъ изложенія, — сказалъ Кожуховъ худощавому, не. очень молодому чиновнику, столоначальнику земскаго стола, который, какъ и ушедшій, положилъ передъ нимъ кипу бумагъ, но которому была подана Кожуховымъ рука еще болѣе неохотно, чѣмъ, его предшественнику. — Въ вашемъ изложеніи нѣтъ краткости и силы… Говорилъ вамъ ясно: полиція дѣлаетъ все для современнаго выгона людей на дорожную повинность, но полиція не имѣетъ возможности и обязанности контролировать самую работу, — это дѣло земства, — говорилъ Кожуховъ, читая бумаги.

— Слушаю-съ, — отвѣчалъ, кусая губы, столоначальникъ.

— Мало слушать, а надо исполнять… Я васъ объ этомъ еще разъ прошу, — усиливая голосъ на словѣ «прошу», говорилъ Кожуховъ. — Это измѣнить… Земство само признало неурожай, даже голодъ, а потому не найдетъ ли оно возможнымъ повременить взысканіемъ недоимокъ на земскія дѣла… Сами кричатъ о голодѣ, а требуютъ съ голоднаго взыскивать недоимки прошлаго года!.. Нужно, надѣяться, что, благодаря ихъ крику, сборы въ этомъ году будутъ еще менѣе прошлогоднихъ… Конечно, земскіе сборы… Поняли?

— Понялъ-съ, — отвѣтилъ столоначальникъ.

— Но нужно умѣть исполнить….

Со столоначальникомъ земскаго стола Кожуховъ проработалъ тоже около часу, а когда столоначальникъ вышелъ, бойкій чиновникъ доложилъ, что коммерціи совѣтникъ Фридманъ только-что пріѣхалъ и изволитъ раздѣваться въ прихожей.

— Пусть войдетъ… Пусть войдетъ и этотъ… Могутовъ, — сказалъ Кожуховъ, съ трудомъ вспомнивъ фамилію присланнаго три дня назадъ студента.

— Здравствуйте, уважаемый Петръ Ивановичъ, — сказалъ, войдя въ присутствіе, щегольски одѣтый, высокій брюнетъ, лѣтъ подъ сорокъ, съ физіономіей полу-еврейской, полу-нѣмецкой, но съ чистымъ русскимъ выговоромъ. — Какъ ваше здоровье?… Но вы заняты?… Я могу обождать.

— Главное сдѣлано, а остальное подождетъ, — сказалъ Кожуховъ вставая, причемъ лицо его приняло менѣе страдальческій видъ.

Въ это время вошелъ Могутовъ и, поклонившись, подошелъ къ столу. Кожуховъ отвѣтилъ легкимъ кивкомъ головы и, не подавая руки, стоя опершись пальцами одной руки объ столъ, вопросительно посмотрѣлъ на Могутова.