Илья Старинов - Записки диверсанта (Книга 1)

Бронепоезд тяжело, уверенно прополз над нашими минами замедленного действия в сторону Коростеня, где шел напряженный бой...

Первая не обнаруженная противником мина должна была стать на боевой взвод примерно в четырнадцать часов, а первый вражеский состав появился со стороны Коростеня в 11 часов 40 минут. Волочил платформы с подбитыми танками и орудиями. Через рельсовые мостики состав еле полз. За ним, через двадцать минут, проследовал к Олевску поезд с классными вагонами и теплушками. Наверное, везли раненых. За поездом с ранеными появилась вагонетка: гитлеровцы привезли куски рельсов, сняли "рельсовые мостики" и залатали поврежденные участки полотна. Следующие поезда, один за другим, бодро проследовали к Коростеню из Олевска около 13 часов. Потом так же уверенно, уже на хорошей скорости, проследовали еще три состава: два из Коростеня и один из Олевска. Противник осмелел. Урочный же час приблизился. Вот и четырнадцать часов. Первая мина "проснулась".

Очередной вражеский состав, появившийся со стороны Коростеня, толкая перед собой две платформы с балластом, идет со скоростью не менее пятидесяти километров в час. Спешит засветло добраться до Сарн. И все вагоны в составе -- классные, офицерские!

Ну!!!

Мощный взрыв разметал снег, гравий, песок, шпалы и рельсы. Обе платформы и паровоз, увлекая за собой вагоны, поползли и рухнули под откос. Скрежет рвущегося железа, треск дерева, пламя... Из неупавших еще вагонов стали выпрыгивать на нашу сторону гитлеровцы: с противоположной стороны близко к дороге подходил лес, оккупанты боялись обстрела.

-- Все в порядке. Поехали, товарищ полковник? -- спросил Кальницкий.

-- Поехали, товарищ инженер-майор!

Беспорядочную стрельбу возле места крушения мы слышали еще долго: оккупанты отчаянно воевали с пустым придорожным лесом.

Пограничная застава... в тылу врага

Часа через два, воротившись к Перге, мы свернули на юго-запад и поехали вдоль Уборти к Собычину, где размещался штаб П. П. Вершигоры. Кальницкий с нами не поехал, у него имелись дела под Юрловом и Белокоровичами, приходилосьруководствоваться картой. На шестом километре пути раздался негромкий хлопок, и машину повело влево. Володин затормозил, вышел на дорогу, почесал в затылке:

-- Придется менять скат, товарищи!

Пока он возился возле левого переднего колеса, вышли из леса два парнишки лет шестнадцати-семнадцати. Из-под облезлых шапок ушанок -длинные, давно не стриженные льняные волосы, жидкие ватнички стянуты немецкими ремнями с металлическими пряжками, с готическими надписями "Готт мит унс". Ребята подтвердили, что едем мы правильно, спросили, не Буйного ли ищем.

-- А вы откуда его знаете?

-- Мы-то?!

И парнишки наперебой пустились рассказывать, как почти год назад, в марте, кто-то свалил недалеко от Олевска под откос два железнодорожных фашистских состава, а потом появился в их деревне партизанский отряд, а в нем командир и комиссар -- пограничники, и среди бойцов много пограничников, а комиссар речь говорил, сказал, что это они два эшелона взорвали и что теперь все время будут рвать, а уйти -- никуда не уйдут, а снова будет вроде погранзаставы. И еще сказал, чтобы люди от немцев не скрывали^ если те спрашивать станут, какой отряд здесь действует, кто в нем командир, сколько людей, как вооружены и куда ушли. Мол, советские партизаны детками и матками прикрываться не станут. И еще сказал, чтобы к ним на заставу по всем вопросам обращались, чтобы всех туда направляли, хотя бы полицейских переодетых: партизаны разберутся...

-- И комиссар действительно сказал, где будет стоять застава? -- не поверил я.

-- А сказал! В Перге. Да там она и стояла. Володин сменил скат, мы попрощались с ребятами и двинулись дальше, но странный рассказ их не выходил из головы.

Ехали медленно: Володин опасался повредить еще один скат. Дорога свернула в лес. Лапы елей под тяжестью снега опустились до наста, тонкие березки то тут, то там сгибало дугой. Миновали чащобу, когда до Собычина оставалось, по нашим подсчетам, не более семи километров. И вдруг...

-- Остановите машину! -- приказал я Володину. Мотор перешел на тихое урчание, мы распахнули дверцы. Так и есть: слух не подвел: со стороны Собычина доносились глухие разрывы снарядов и мин.

Проехав еще три километра, снова остановились. На этот раз редкая артиллерийская стрельба и минометы слышались совершенно отчетливо, резко. А тут еще отрывистые пулеметные и автоматные очереди. И теперь определенно в самом Собычине, в расположении штаба Вершигоры. Мы не знали, что и подумать. Неужели бой?

-- Конные! -- крикнул Валуйкин.

Верно из сероватой мглы, затягивающей собы-чинскую дорогу, вытемнились, с каждой минутой обретая более четкие контуры, трое всадников. За ними -санная колонна. В бинокль я разглядел на шапках всадников кумачовые полосы. Свои!

Вышли на дорогу. Конные оказались походным охранением обоза с ранеными из Ровенского соединения партизан, которое возглавляли И. Ф. Федоров

и Л. Е. Кизя.

-- Что за стрельба в Собычине? -- спросил кавалеристов Кравчук.

-- Это-то? -- Старший из всадников оглянулся. -- Так ковпаковцы к рейду ж готовятся, оружие проверяют.

Он произнес эту фразу равнодушно, его, видимо, не удивляло, что партизаны проверяют тяжелое вооружение всего в двенадцати километрах от Олевска, где противник держит крупный гарнизон. А ведь всего месяц назад Ковпак нанес по скоплению вражеских эшелонов в Олевске мощнейший удар, уничтожил все застрявшие на станции составы. Диверсанты-ковпаковцы и после этого чуть ли не каждый день пускали под откос фашистские поезда! Казалось бы, враг должен ответить карательными мерами, бросить против партизан большие силы, оттеснить их от железной дороги, уничтожить партизанский лагерь в Собычине. Не тут-то было! Нынче не партизаны, а оккупанты чувствовали себя находящимися в окружении и держали вокруг Олевска оборону, не помышляя ни о чем ином.

Как жаль, что два года назад было иначе.

Глава 33. В отрядах

В селе Собычин, у Петра Петровича Вершигоры, мы оставались до утра 5 января нового, 1944 года. Тут и праздник встречали.

Соединение Вершигоры первым из партизанских соединений уходило в дальний рейд. Затем должны были двинуться М. И. Наумов, С. А. Олексенко, А. З. Одуха, С. Ф. Маликов, Н. И. Мельник, A. M. Грабчак, И. Ф. Федоров, В. М. Яремчук, В. П. Чепига и другие

прославленные партизанские командиры. Им предстояло взять под контроль железнодорожные коммуникации Станиславской, Львовской, Тернопольской, Черновицкой, Волынской, Ровенской и Дрогобычской областей. Для противника эти коммуникации имели первостепенное значение: на Юго-западном направлении, в группе немецко-фашистской армии "Юг" и "А", находилось более половины пехотных дивизий, сражавшихся на советско-германском фронте.