Илья Старинов - Записки диверсанта (Книга 1)

Подготовка первых инструкторов

На рассвете 17 июля я получил приказ перебазировать оперативно-учебный центр в Чонки, что под Гомелем: накануне враг захватил Смоленск, и обстал новка ухудшилась.

Постоянный состав ОУЦ и работники ЦК Компартии Белоруссии добирались до Чонков через Мглин. За-битые беженцами и мычащим скотом улицы Мглина напомнили Валенсию 1936 года. Из Мглина, не задерживаясь, мы свернули в сторону Унечи, остановку сделали только в Клинцах. Эвакуация и тут шла пол-ным ходом.

Прибыв в Гомель, мы расположились в так называемых "обкомовских дачах". Место оказалось -- лучше не придумать: леса и железная дорога поблизости.

Занятия начали сразу, как только разгрузили ма-шины, разместили имущество и людей. На подготовку партизанской группы отводилось всего 60 часов, раз* в пятнадцать меньше, чем когда-то, в начале тридца-тых годов. Но ничего не поделаешь -- война, обста-новка крайне тяжелая...

Начали с обучения инструкторов. Готовить инструкторов-универсалов не позволяло время, -- стали заниматься инструкторами по диверсионной технике. В первую группу вошли лейтенант Г. В. Семенихин, К. С. Михеева, Ф. П. Ильюшенков и несколько других товарищей.

Семенихин -- человек нелегкой судьбы. Сын командира кавалерийского полка, сподвижника М. В. Фрунзе, он девяти лет остался сиротой. Вместе с сестрой жил и учился в детском доме в Ленинграде. С 1930 года начал слесарить на заводе. Хотел стать инженером и упорно добивался осуществления своей мечты:

без отрыва от производства поступил в Ленинградский институт инженеров-механиков социалистического земледелия и, совмещая учебу с работой, успешно защитил в 1937 году дипломную работу.

Сразу после института Семенихина призвали на службу в железнодорожные войска Красной Армии. Он окончил так называемые "курсы одногодичников" и был оставлен в кадровых войсках.

Уже на Карельском перешейке зимой 1939/40 года я оценил смелого, инициативного и достаточно осторожного командира, а познакомившись с Семенихи-ным поближе, понял, что этот волевой человек может стать неплохим воспитателем будущих партизан. И не ошибся.

В оперативно-учебном центре Семенихин отлично усвоил новую для него диверсионную технику, изучил тактику партизанской войны, начал самостоятельно обучать людей. Через год он стал заместителем начальника, а потом и начальником партизанской школы при созданном в 1942 году Центральном штабе партизанского движения.

С Клавдией Семеновной Михеевой, молоденькой, голубоглазой Клавочкой, как ласково называли ее подруги, работники ОУЦ познакомились в Гомеле. Михеева работала на спичечном заводе, ее заинтересовали партизанские зажигательные средства, она во многом нам помогала.

Приглядевшись к работящей, боевой девчушке, я предложил ей перейти в мастерскую учебного центра. Клавочка залилась румянцем и... наотрез отказалась. Даже как-то обидно стало!

-- Прошу вас, товарищ полковник, не разговаривайте со мной при свидетелях, -- не поднимая глаз, скороговоркой произнесла Михеева. -- И вообще не нужно, чтобы люди знали о моем сотрудничестве с вашими подчиненными.

-- Для такой просьбы есть веские причины?

-- Да.

Веские причины надо уважать. Я кое о чем догадывался и поговорил о Михеевой в ЦК Компартии Белоруссии. Как и предполагал, ее намеревались оставить на подпольной работе в Гомеле. Удалось доказать, что скрыть факт сотрудничества Клавдии Семеновны с оперативно-учебным центром уже не удастся, что оставлять ее теперь в подполье рискованно, и Михее-ву передали в распоряжение ОУЦ. А Клавочка всего через десять дней работы в учебном центре заявила о своем желании отправиться во вражеский тыл. Она, мол, уже обучила многих девчат и парней делать вместо спичек зажигательные снаряды и взрыватели, очень хочет бить врага сама. Я объявил, что никуда ее не отпущу, пока не выучу всем тонкостям дела, и сдержал слово.

Вслед за группой инструкторов по диверсионной технике стали готовить инструкторов по партизанской тактике. Набрасывая проект приказа о создании учебного центра, я предусмотрел направление в центр не менее двадцати пяти командиров-пограничников. Опыт подсказывал, что они станут ценнейшими сотрудниками: по роду службы командиры-пограничники хорошо знакомы со многими приемами и методами борьбы с врагом, используемыми партизанами.

Пограничников в ОУЦ направили, и наши ожидания они оправдали. Ф. П. Ильюшенко, П. А. Романюк, Т. П. Чепак, И. С. Казанцев, Ф. А. Кузнецов, все другие товарищи "первого призыва" оказались хорошими оперативными работниками и стали отличными преподавателями тактики.

О партизанской стратегии

Шло время. Фронт неумолимо приближался к Гомелю, и дорожитьприходилось уже не днями, а буквально часами!

Выпускники школы овладевали основами партизанского дела твердо. Им постоянно напоминали:

гитлеровская армия полностью зависит от доставки пополнений, боеприпасов и вооружения из глубокого фашистского тыла, партизаны могут массовыми диверсиями парализовать вражеский транспорт, оставить вражеские соединения на фронте без боеприпасов и горючего. Диверсии рекомендовалось производить по возможности вдали от населенных пунктов, жители которых помогают партизанам. Объяснялось, кстати сказать, что массовость диверсий -самый надежный способ заставить врага отказаться от жестоких репрессий против мирного населения.

Часть подготовленных нами организаторских и диверсионных групп и часть партизанских отрядов, формировавшихся в районах, которым угрожало фашистское нашествие, оставляли тогда на местах. Другие отряды перебрасывали через линию фронта.

Вскоре ОУЦ развернул партизанскую школу в Мозыре, направив туда ряд инструкторов во главе с Чепаком и Казанцевым. Забирали от нас инструкторов и в другие школы. Казалось, дела налаживаются! Но беспокоило еще многое. Нехватка оружия. Полное отсутствие средств радиосвязи. Промахи в подготовке людей. Выяснилось, например, что экипировка партизан и проводников-пограничников под "местных жителей" добра не приносит. Играя роль "местных", наши ряженные заходили в населенные пункты, спрятав оружие, а на дневки располагались, не выставив надежное охранение, и несли потери. Тогда было решено, что все наши люди обязаны носить военную форму, а оружие без крайней надобности прятать не должны никогда. Тем, кому формы не досталось, на головные уборы нашивали кумачевые полоски. Результат сказался быстро. Появление в тылу врага обмундированных, хорошо вооруженных отрядов воодушевляло население, приводило в ужас предателей и изменников, нервировало оккупантов, а самих партизан дисциплинировало, заставляло проявлять бдительность: на день они либо оставались в лесу, либо, зайдя в село, -- организовывали боевое обеспечение, не полагаясь на "маскарад".