Илья Старинов - Записки диверсанта (Книга 1)

-- Муй фрио [12]

Час спустя в одиночку выбрался Чико Марьяно. В буране он отбился от товарищей, но упорно шел по компасу и одолел в буран и мороз сорок километров ледяной дороги. Поднимаясь на берег, Чико совсем не походил на того красавца, которого провожали восхищенными взглядами молоденькие рыбачки из Ейска. Шапка-ушанка туго завязана под подбородком, подшлемник густо облеплен инеем, в овале подшлемника потемневшая от стужи кожа и безмерно усталые глаза. А все же, взобравшись на берег, расправил плечи и выпрямился...

Вскоре неподалеку от Порт-Катона вывел боевую группу Канель. Сам Канель обморозился очень сильно. Нос раздуло, ноги и руки распухли. Да что говорить! Чтобы снять примерзшую к волосам Канеля шапку-ушанку, пришлось его, растертого снегом, подержать у печи.

Канеля срочно отвезли в ейский военный госпиталь.

Последними выбрались изо льдов и торосов люди капитана Казанцева. Группа капитана, возвращаясь, достигла южного берега залива чуть восточное Ша-бельской косы. Обрывистые берега не позволили выехать наверх. Лошади в глубоких прибрежных заносах встали, их пришлось бросить. В поисках удобного въезда на берег люди разошлись, выбираясь по двое, по трое.

А один человек так и не выбрался. Ни в тот день, ни в два последующих. Им был наш испанский товарищ Мануель Бельда. Уроженец Андалусии, студент, сменивший книги на винтовку, чтобы защитить республику, отважный боец, ставший в двадцать два года командиром дивизии республиканской армии Испании, коммунист, посчитавший за счастье вновь сражаться с фашизмом даже в звании рядового! Пламенный патриот своей родины, он так мечтал вновь увидеть родную Валенсию! И вот -- замерз! Я не сдержал обещание, данное генерал-лейтенанту Малиновскому,

12 Муй фрио -- очень холодно (исп. ). 269

и до сих пор не могу оправдаться перед самим собой...

Погода установилась на вторые сутки. Тогда в тыл противника из трех пунктов одновременно отправилась новые группы минеров. Одной из первых проникла на северный берег, неслышно пересекла фашистскую патрульную дорожку, установила мины и уничтожила вражеский грузовик с солдатами --боевая группа младшего лейтенанта И. М. Яценко. Незримыми, неслышными пробирались во вражеский тыл группы лейтенанта П. А. Романюк, группы барселон-цев Ипполито Ногеса и Франсиско Гаспара, младшего лейтенанта Ф. Е. Козлова, младшего лейтенанта А. В. Короленко, бывших летчиков Испанской республиканской армии Кано, Эсмеральдо, Браво, Устаросса и Эрерры, валенсийца Анхеля Альберки, бывшего механика Хуана, старшины М. А. Репина, рядового В. Липницкого, бывшего донбасского горняка сержанта Г. И. Ненепо, Франсиско Гульона и Рафаэля Эстрелло.

Чтобы не пропала даром ни одна зимняя ночь, чтобы удары по врагу наносились непрерывно, минеры спецбатальона работали, выражаясь языком мирного времени, в три смены: пока одни совершали вылазки, другие готовились к походу, а третьи отдыхали. Каждую ночь в тыл противника проникали от двух до шести групп. И каждую ночь на северном берегу гремели взрывы, взлетали, в воздух вражеские автомобили, тягачи с орудиями, взрывались фашистские склады.

К середине февраля гитлеровцы вынуждены были прекратить ночное движение транспорта по прибрежным дорогам между Бердянском и Таганрогом. По утрам, прежде чем пустить машины, оккупанты посылали на проверку дорог команды саперов, пытались тралить дорожное полотно тяжелогруженными санями. Тогда мы начали ставить мины, пропускавшие трал и взрывавшиеся под толкавшими сани бронетранспортером, и мины замедленного действия, которые приводились в боевую готовность спустя час-два после траления. Взрывы на дорогах продолжали греметь.

Враг пытался пробивать возле северного берега полыньи -- наши минеры перебирались через полыньи 270

с помощью досок или появлялись там, где берег считался сильно крутым и непреодолимым.

Враг усилил охрану побережья. Однако через каждые сто метров патруль не поставишь --личного состава не хватит, и минеры без труда отыскивали проходы в цепочке вражеских постов.

Гитлеровцы кинулись минировать побережье. Это "было опаснее. За две ночи боевые группы потеряли трех бойцов. А потом научились не только снимать вражеские мины, "но и менять места их установки, уничтожать врага его собственными ловушками.

Заминированный валенок

Однажды минеры почти в плотную приблизились к занятому фашистами берегу. Анхел Альберка, возглавлявший дозор, провалился в снег и почувствовал, что нога запуталась в проволоке. Заграждение! Не исключено, что в нем мина натяжного действия. Тогда при малейшей попытке выдернуть ногу -- взрыв, гибель, срыв задания...

-- Стоять! Минное поле! -- подал знак товарищам Анхел.

Придерживая валенок за голенище, осторожно вытянул из него ногу. Достал из сумки мину-сюрприз, так же осторожно опустил в валенок, обмотал босую ногу шарфом, "обул" в вещевой мешок и повел дозор дальше.

Группа вышла в заданный район, заминировала дорогу, благополучно возвратилась к оставленным в торосах саням. Только тут заметили странную "обувь" Альберки.

-- Ничего. Фрицы заплатят за мою замерзшую пятку! -- отшучивался Анхел.

Перебежавший-сутки спустя на нашу сторону полицай рассказал, между прочим, о валенке Альберки. Обходивший сторожевые посты обер-лейтенант заметил и приказал доставить странный предмет. Солдаты аккуратно отсоединили проволоку, опутавшую валенок, от собственных мин натяжного действия, вынесли трофей на берег. Тут из валенка вынули сверток, туго обвязанный шпагатом, разрезали шпагат и отправились к праотцам. С тех пор в батальоне 271

шутили, что Анхел умудрился наподдать валенком фашистам через весь залив!..

Получая все новые и новые "сюрпризы", враг разнервничался. Каждый вечер фашистское боевое охранение выпускало в воздух многие десятки ракет, ощупывало залив лучами прожекторов, открывало бешеную ружейно-пулеметную стрельбу по каждой тени. Поддерживая автоматчиков и пулеметчиков, гвоздили по льду фашистские минометы и орудия.

Догадавшись, что минеры выезжают на лед до наступления темноты, а возвращаются на рассвете, противник бросил против малочисленных боевых групп истребители. Но шел февраль сорок второго, а не июнь сорок первого года! Пытавшиеся патрулировать залив вражеские самолеты сталкивались в воздухе с советскими истребителями и, как правило, спасались бегством.

Пробовало фашистское командование организовать вылазки собственных подразделений на наш берег. Они тоже использовали санные упряжки, а часть солдат пускали на коньках. Но встреченные огнем наших подразделений, несущих охрану берега, гитлеровцы всякий раз торопливо отступали. Раза два фашистские боевые группы столкнулись на льду с нашими, и тоже стремительно отошли, не приняв боя, бросив взрывчатку. Вскоре враг вообще оставил мысль проникнуть на южный берег...