Валерий Суси - Базар, вокзал, милиция

И так далее и тому подобное. Одним словом, я понял, что полковником пожарной охраны мне не быть, а в лучшем случае мне светит остаться рядовым инспектором в ее славных рядах.

Замечу, между прочим, что пожарная часть располагалась прямо в моем "треугольнике". И вместе с базаром, вокзалом и милицией создавала специфический колорит геометрической фигуры.

Я, конечно, не буду оспаривать загадочность Бермудского треугольника... Но странные совпадения, так или иначе, отразившиеся на моей жизни происходили именно в моем треугольнике...

Еще бы лет двадцать сознательной службы и быть бы мне полковником! Ах, Криворотов, Криворотов...

С Олегом Архангельским мы учились в одной школе, но в параллельных классах. Олег, вопреки очевидной внешности боролся с общественным мнением по поводу своей национальности. И чем активней он сопротивлялся, тем неубедительней становилась его позиция. Это у него был "пунктик", так как во всем остальном он был не только наравне со всеми, но и превосходил многих своей соображалкой. Мыши там не водились... Это точно!

Что касается меня с моей собственной национальной запутанностью, то мне и дела не было до его "пятой" графы в паспорте... Да я и не уверен, что она там была. Я ж туда не заглядывал...

Так вот, после разговора с начальником Управления я слонялся по базару (напомню, что все это в пределах треугольника) и хоронил в душе полковничью должность. Наверно, соответствующее настроение было выписано на моей физиономии с такой же тщательностью как медвежата на картине Шишкина.

- Ты чего такой смурной? Кошелек потерял? - Олег явно посмеивался.

А я обрадовался, что встретил однокашника. Хоть и не были мы близкими друзьями, а все равно с одной школы... Как родственники...

- Слушай! Раз такое дело - давай к нам! - отреагировал он на мои излияния, - Так и быть, открою тебе один секрет!

И он как-то ловко сменил имидж. Только что стоял Олег Архангельский со своим "пунктиком" и вдруг в секунду он превратился в Пинкертона! Я как-будто разглядел через его плащ и пиджак во внутреннем кармане соблазнительное красное удостоверение.

- ОБХСС - это тебе не уголовный розыск! Это элитное подразделение, - гордо пояснял он, - Еще неизвестно возьмут ли тебя... Ты ведь кажется - финн?

- Так наполовину, - оправдывался я. (Кто мог знать, что через двадцать лет мне придется доказывать собственное финское происхождение... Для того, чтоб уехать подальше от треугольника. Навсегда...)

- А кто по второй половине? - дознавательно спросил Олег. Видно, он уже приобрел профессиональные навыки.

- Да хрен его знает, - ответил я с ненужной искренностью, на которую сбиваюсь всю жизнь, - Я ж незаконнорожденный и отца своего не знаю.

- Это, конечно, не в твою пользу, - справедливо заметил он, - Но зато плюсом зачтется учеба на юридическом да и твои спортивные успехи, думаю, могут сыграть какую-то роль.

Он имел ввиду мои успехи на ринге. Дрался я, действительно, неплохо и к тому времени был кандидатом в мастера спорта.

Я как-будто разглядел через его плащ и пиджак во внутреннем кармане соблазнительное красное удостоверение.

Обстоятельства? Обстоятельства. Три года я "отбарабанил" опером в ОБХСС. Пришел туда человеком с рюкзачком за плечами, в котором можно еще было нащупать нежные мечты, мягкие, как детские игрушки, иллюзии и веру в справедливость. Ушел как Акакий Акакиевич, с которого сняли последнюю шинель.

Три года продолжалась шальная пьянка. Спиртное, когда-то переминающееся застенчиво в передней, ввалилось наглым субъектом, утратившим всякое представление о благоразумной мерке. Пили до сверхестественной одури. Наверно, так случается с каждым, кто расстается с иллюзиями. Иллюзия - это самое счастливое человеческое заблуждение из всех других заблуждений!

Начальник отделения, должность не очень высокая, потому на этой должности можно было встретить людей, у которых в мозгах шло какое-то шевеление. В нашем отделении шеф был в прошлом моряком. Душевный, между прочим, мужик. Довольно скоро он начал выделять меня (все из-за той же моей способности "сближаться" с людьми) и я оказался третьим... многозначительно третьим... в компании. Вторым был Янка! Породистый прибалт, детство которого прошло на безлюдном хуторе живописной Видземской возвышенности. Мне импонировало его сельское простодушие.

Каждое утро начиналось с оперативной летучки. Гриша Сазонов (шеф) просматривал план мероприятий на день и или утверждал его, или говорил:" Ты что решил сегодня выходной устроить? А ну, дописывай!" Совещания наши, иногда, затягивались на полчаса. Однако, если гришино утро начиналось с сосредоточенного движения челюстями, переминающими мятную резинку, то это означало только одно - собрание продлится ровно минуту. За это время шеф успевал расписаться под планами восьмерых сотрудников, кося слезящимся глазом по тексту. Он спешил как спешат на поезд или в бомбоубежище во время воздушной тревоги.

- Все свободны! Дрейманис и Румянцев останьтесь!

Сценарий повторялся с такой регулярностью, что половину последующих сцен мы с Янкой могли бы рассказать без запинки. Вторую часть представления предсказать не мог никто! Что касается финала, то у всех спектаклей он был один. Под утро я оказывался возле дверей собственной квартиры и ключом от сейфа пытался открыть замок. Выходила жена, и я падал в ее объятия как раненный боец. Или убитый!

- Вы, наверно, не против похмелиться? - начинал Гриша. Кто ж станет разубеждать начальника в таком деле, если накануне Вы даже не притрагивались к спиртному? К тому же это означало бы, что мы отказываемся составить компанию шефу и нам, кроме того, не заманчиво провести веселый денек вместо того, чтоб долбать расхитителей государственного имущества в невзрачном кабинете. Количество расхитителей не уменьшалось. Наоборот, как будто росло, а праздник он и есть праздник! Какой дурак станет от него отказываться? Мы с Янкой не отказались ни разу!

Из Управления выходили по одному и встречались в условленном месте. Опера, все ж... Потом сматывались подальше от центра... И понеслось... В одном месте долго не задерживались и точки меняли словно это могло бы кого-то сбить со следа. Конспираторы... Нас вычислили бы в три секунды, если б такая задача ставилась! Достаточно было пустить "наружку" и все... Чтоб ее засечь мало быть трезвым. Надо не пить последние десять лет...

Однажды, уже хорошо нагруженные, ломились в кафеюшник и сильно возмущались, что нам никто не отворяет. То, что витрины были замазаны белой строительной краской, на это никто не обратил внимания. Тогда мы вытащили все имеющиеся при нас ключи и подобрали-таки нужный. Вошли. Кругом мусор, бумага на полу, ведра, щетки, козлы, стремянки. И ни одной живой души.