Валерий Суси - Базар, вокзал, милиция

Всегда поступайте так, как Вам подсказывает таинственное существо, неуловимо передвигающееся по Вашим кровеносным сосудам как по коридорам собственной квартиры со "служебным кабинетом" в левом полушарии головного мозга. А может в правом... Этого никто не знает!

В семидесятые годы я не знал и сотой части исторической правды о стране, в которой жил. Окружение мое к тому времени основательно изменилось. Словно я выкопал старый досчатый забор и вместо него установил художественную ограду из чугунных прутьев. Студенческая молодежь...

В треугольнике, на той самой скамье, на том самом месте, где недавно любил развалиться Коля-бульдозер сидел Женя Воскобойник и читал стихи Евтушенко. Одно было про нас, про студентов... Наизусть теперь уж не помню... Но запомнилось настроение и слова - "непокорные головы".

Непокорные? Да как сказать... Непокорные как перепутанная рыбацкая сеть...

- Я бы вступил в партию и сделал партийную карьеру с одной-единственной целью - оказаться на очередном съезде партии! Вышел бы на трибуну и сказал все, что думаю о Брежневе, о Политбюро, о партийных организациях на местах! А потом пусть меня хоть расстреляют!

Кто признес эти слова? Возможно я, возможно кто-то из моих друзей. Не важно. Важно то, что мы все примерно так думали. Мы были уверены, что во всем виновата партийная элита, извратившая идеи величайшего гуманиста Ленина. И еще важно то, что мы об этом только и могли, что порассуждать...

По рукам осторожно прошелестела страничками будто пугливая птица крыльями - "Собачье сердце". Недопонятая, недооцененная, недосягаемая...

Физик Сахаров призывает к ядерной войне. Об этом я прочитал в центральной газете. Кажется, в "Комсомольской правде". Он что - слабоумный? Или бессмертный? Смелого пуля не берет, а отчаянного физика не берет водородная бомба? У него нет семьи, нет детей, родственников, друзей? Он кто - камикадзе?

Солженицин... Мы понимали, что правда на его стороне. "Один день Ивана Денисовича" нельзя было взять в библиотеке, но всегда находился кто-то, кто через кого-то, а тот еще через кого-то, полутайно, без демонстрации выискивал потрепанный экземпляр повести.

Ох, уж эти кухонные разговоры... И разговоры о кухонных разговорах... Были они, были... Наш скверик в треугольнике - та же кухня!

А может придумать какую-нибудь награду для тех, кто проявлял отвагу на кухне? Какой-нибудь знак почета или персональную пенсию? Или увековечить в скульптуре? Тесная кухонька и гордо вскинутые головы! Непокорные... непокоренные...

Где-то какие-то чудаки выходили с протестами, ненормальные, конечно... Их отправляли в психушки, еще куда-то...

В центре Риги молодой еврей-отказник облил себя бензином и поджег. Курсанты из "мореходки" швырнули его в городской канал, а потом отделали... Никто не вмешивался.

Я до сих пор не в состоянии понять - как при таком народе мог развалиться Советский Союз? Думаю, однако, что народ тут не причем... Все это больше напоминает аварийное здание, начавшееся разрушаться вдруг, среди ночи и напугавшее всех. Растерянные и полуголые люди толпятся неуютно во дворе... И не расходятся до сих пор...

Человеку требуются сносные жилищные условия, сносная зарплата и сносная заполненность прилавков. Свобода человеку требуется в той мере, в какой она способна обеспечить эти условия. За исключением небольшой горстки фантазеров...

У меня была вполне сносная квартира, вполне сносная зарплата и, кроме того, я имел привилегию отовариваться в спецмагазине. Прямая дорога в "совки"...

В Риге есть прекрасные парки... и два магазина похоронных принадлежностей! Агентура сообщала, что гробы бессовестно уходят налево и у покойников имеются проблемы.

Левый товар - самое распространенное и самое типичное преступление для социалистической экономики, напрочь игнорирующей личную заинтересованность работника.

Потому я не воспринимаю всерьез разговоры о рыночной экономики в сегодняшней России. Потому что и сегодня там выгодно толкать левый товар... Когда станет выгодней поступать честно, тогда только и возможно будет говорить, что в России начались реформы. А покуда болтовня все это ...

Мало знать, что где-то кто-то гонит левый товар. Необходимо собрать столько улик и доказательств, задокументировать их, чтоб дело не посыпалось от первого же прикосновения ловких рук адвоката в суде. С этой целью подбирались "клиенты" или "покупатели", а приобретенный товар свозился куда-нибудь на хранение. В нужное время он становился вещественным доказательством. Хорошо, однако, когда товар не имел таких габаритов как гробы! Где их хранить?

В нашем отделении работал исключительно полезный кадр. Звали его Валдис. Это был незаменимый сотрудник и мы все дорожили им в высшей степени, так как постоянно прибегали к его услугам.

Дело в том, что рост Валдиса превышал двухметровую планку, а вес моментально пробуждал воображение и переносил в мир сказочных богатырей. В его присутствии любой ощущал себя недоношенным. О том, что он добродушен и безобиден знали только мы - его коллеги.

Архангельский был прав, когда говорил, что ОБХСС элитное подразделение. В уголовном розыске, например, мордобой был также обычен как утренний обход врача в больнице. Разумеется и контингент там сильно отличался от нашего. Один головорез на допросе вытащил член величиной с гремучую змею и положил его на стол оперу...

К нам же попадали люди воспитанные, с хорошими манерами, с хорошим образованием, с хорошими мозгами. Они правильно относились к фразе:"Признание облегчает наказание" и никогда не признавались сразу. Некоторые не признавались и потом, даже после обвинительного приговора.

- Нет, нет! Что Вы? Это ошибка! Я этого не делал!

По закону трое суток или 72 часа подозреваемого можно было содержать в КПЗ (камера предварительного заключения позже переименованная на изолятор временного содержания). Потом выкладываешь все материалы прокурору на стол и начинается "торговля".

- Не дам санкцию на арест! Доказательств мало!

- А это! А вот это!

- Не то! Все это слабо! Продолжайте работать!

С прокурором не спорят! Прокурору робко возражают! Но если было признание подозреваемого, то и не возникало ненужных объяснений. Санкция на арест подписывалась без всякой волокиты и "клиент" спокойненько переправлялся в следственный изолятор.

И вот, когда истекал этот пограничный семьдесят второй час, а упорный Ваш визави продолжал смотреть на Вас как "святой мученик", вот тогда и приглашался Валдис.

- Валдис! Зайдите, пожалуйста! Тут для Вас работа! - произносилось в телефонную трубку с нотками некоторого сожаленья. Мол, не хотелось бы прибегать к крайним мерам... Но что же делать?