Валерий Суси - Привет с того света

На этот раз, однако, Ирод был недоволен Николаем. Несколько недель от него не поступало сообщений. Он смутно представлял себе действительное положение в армии Клеопатры, зато имел достоверные сведения о силе римских легионов. До слуха доходило, что армия Клеопатры ежедневно пополняется, что в расположение ее армии прибыло несметное количество нумибийцев, наверно, самых бесстрашных и отчаянных войнов, ни в чем не уступающих римским легионерам.

Ирод был в сильнейшем затруднении. Что предпринять? На что решиться? Совсем недавно, не прошло еще и месяца, к нему прибыл сам грозный Агриппа, правая рука Октавиана. В течении трех дней они обсуждали военное положение. Агриппа не сомневался в том, что война скоро начнется и требовал поддержки с моря. Он рассказал о военных приготовлениях Рима и заверил, что войска Клеопатры будут разбиты наголову.

Отправиться, теперь, в Египет было, почти, что - безумием! Но вчера прибыл агент с известием о том, что ему удалось пробраться в стан врага и лично убедиться в страшной силе, готовящейся обрушиться на римлян. "Кораблей так много, что из-за них не видать моря", - закончил свой доклад агент.

Наконец, под утро, Ирод принял решение. Он поедет к Клеопатре. Но, одновременно, отправит "секретного" гонца в Рим, который должен объяснить Октавиану "истинную" цель его поездки в Египет. А "истинность" состоит в разведовательной миссии, которую он, Ирод, пользуясь "недальновидностью" царицы, решил взять на себя, во благо Великого Рима. Надо сделать так, чтоб о "секретном агенте" в Рим знали несколько приближенных лиц, пользующихся доверием Октавиана и, несомненно, поставляющих ему информацию обо всем, что происходит во дворце. И которые, в нужный час, смогут это подтвердить. Если потребуется их подтверждение... Если, до того, их головы удержатся на их плечах... И надо сделать так, чтоб агент не добрался до Рима...

Ирод улыбнулся своим мыслям и позвал слуг, чтоб те начинали готовиться к путешествию.

Клеопатра встретила его с почестями, превышающими рамки того, что было предусмотрено его провинциальным статусом. В отсутствие Марка Антония (он отправился в Парфию), она лично возила его по лагерю, ничего не скрывая и, наоборот, стремясь к тому, чтоб гость имел возможность побольше увидеть. Смысл ее действий стал ясен уже на исходе первого дня, когда они, на роскошных, отделанных золотом и ювелирной резьбой, колесницах возвращались во дворец. Ирод был поражен увиденным, но не сражен! Агент не соврал и ничуть не преувеличивал.

За ужином Ирод никак не мог расслабиться и продолжал оценивать шансы противников. "Если мои информаторы из Рима точны в своих донесениях, то у Октавиана не наберется и половины того, что я увидел сегодня. Казалось, весь Восток собрался здесь, под знамена Клеопатры. Приметил он и лагерь римских легионеров, последовавших за Марком Антонием. Их было не менее тридцати тысяч. Море уменьшилось в размерах от скопления кораблей. Громадная страшная сила! Но насколько послушна эта сила? Насколько управляема она? Не напоминает ли она огромный парус в руках неопытных мореплавателей, не способных усмирить его?" Цепкая память Ирода останавливалась на мелочах и деталях. Многоликое и разноязыкое войско приветствовало царицу нестройным громоподобным ревом. Какой-то воин, обросший, похожий на дикого зверя, попытался вскочить на колесницу Клеопатры, но был тут же сбит охраной. Ирод успел заметить, как короткое копье вогнало дикаря в горячий песок. Что может противопоставить стихии Октавиан? Боевой опыт, железную дисциплину и выучку римских солдат. Он вспомнил суровое лицо Агриппы, его уверенность в исходе боевых действий, его последние самоуверенные слова, двусмысленные слова, сказанные на прощание:" Любовь Марка и Клеопатры будет короткой, как спартанский меч! Скоро им предстоит отправиться в свое последнее путешествие, а вместе с ними всем тем, кто явно или скрытно, противодействует Риму!"

Он взглянул на Клеопатру. Прямая спина, гордая голова, чарующие, как египетское небо, синие глаза, в которых, как-будто, проплывали прозрачные облака. "Неужели она всерьез рассчитывает победить Рим?"- подумал он.

С момента приезда Ирод готовил себя к откровенному разговору с Клеопатрой, но она не спешила и развлекала гостя танцами и пением рабов, выступлениями факиров и заклинателей змей. Она занимала его легким разговором, словно, вовсе не существовало Рима, словно, очертания войны были еще не видны, словно, не раскинулись многотысячные костры вдоль побережья моря.

Только в последний вечер, накануне отъезда, они остались вдвоем.

- Никогда еще мне не приходилось собирать такую армию, какую ты увидел, теперь, собственными глазами. Ни у кого нет такой армии! Даже, у Рима! сказала она.

- Да, царица, это так! Готов поклясться, что со времен Александра Великого не существовало такой армии! Возглавляемое таким талантливым полководцем, каким является Марк Антоний, эта армия становится непобедимой! Скоро весь мир будет у Ваших ног! А ты - Великая Клеопатра станешь единственной повелительницей всего пространства, вплоть до киммерийских пределов!

Клеопатра улыбнулась. Но прозрачное облачко в ее глазах, еле заметно, потемнело.

- Могу ли я принимать твои слова, как выражение поддержки и готовность на деле доказать это?

- Конечно, царица! Но я слишком слабый союзник для того, чтобы мог принести ощутимую пользу. Какая выгода урагану, вырывающему с корнем деревья от дуновения ветерка, не способного поколебать рыбачью лодку?

- Дорогой друг, слава о твоих умельцах, превращающих сырую шкуру овец в тонкую и мягкую кожу; слава о твоих портных и сапожниках, о мастерах корабельщиках простирается далеко за пределы Иудеи. Корабли, которые спускают на воду в Дамаске, тут же берут курс в твои бухты. И не золото, ни драгоценности не в состоянии изменить их курс. Даже, мой мудрый друг, учитель моих детей, Николай из Дамаска, сын несговорчивого корабела, не может повлиять на отца! Говорят, что на него никто не может повлиять. Кроме одного человека... Царя Иудеи!

- Мне приходилось слышать об этом ученом человеке, повергающих в изумление своими познаниями стариков. И я, с удовольствием, познакомился бы с ним. Отчего я не вижу его?

- Он болен. Уже три недели не встает со своего ложа. Но не нужно беспокоиться! Возле него находятся лучшие лекари, и скоро он встанет!

- Да, корабли из Дамаска идут в мои бухты, которыми, однако, распоряжается Рим, а не я.

- Рим далеко, а твои мастера разбросаны по неприметным селениям. Кто обратит внимание на портного, занятого своим обычным трудом?

- Ты, права, царица! Никто!

- В ближайшее время необходимо изготовить 2 тысячи пар обуви, пошить сто двадцать тысяч туник, шестьдесят тысяч зимних плащей. Готов ли ты, мой друг, внести свою лепту в общее дело против, ненавистного нам обоим, Рима?